Антон Первушин - Львиное Сердце

— Что делать будем, координатор? — обратился он к Гоголю.

Тот пожал плечами.

— А что тут сделаешь, господин генерал? Отстреливаться и уходить. Других вариантов не существует.

— И далеко ты намереваешься уйти?

— Туда, где эти твари не достанут, понятное дело.

— Боюсь, они попытаются достать нас везде, где бы мы не прятались.

И Давид коротко пересказал Гоголю свой разговор по телефону с Никитой, которого послал приглядывать за Ковшом на Свалке, а также те выводы, к которым пришел сам, наблюдая за тактикой чудовищ.

— По-моему, они действуют целенаправленно, — так закончил генерал свой рассказ. — Их цель — выдавить нас из Зоны. Может быть, навсегда. Никита сказал, что за ними стоит Стрелок.

— Стрелок? — вскинулся Гоголь. — Вот так номер! Но Стрелок давно сгинул, погиб…

— Может быть, это кто-то другой, называющий себя Стрелком. Сам знаешь, претендующих на это знаменитое прозвище всегда было предостаточно. Но кто бы это ни был, он, похоже, существо упертое и целеустремленное…

— Ну что ж, тогда мы уйдем из Зоны, а вы можете оставаться, — равнодушно проронил Гоголь. — База «Свободы» в вашем полном распоряжении, господа.

Роте ожидал чего-то подобного, и все же не сумел сдержать гнев.

— Сдашься, координатор? Как только встретил серьезного противника, сразу хвост поджал? Понятное дело, это тебе не пьянствовать по неделе с друзьями-отморозками. Тут смелость нужна — мужчиной надо быть, а не пижоном…

— Мудрый похож на воду… — невозмутимо отозвался Гоголь. — Вода может течь, а может крушить. Она отступает, когда приходит срок, и возвращается, когда приходит срок. Она аморфна и неуловима. Стань водой, друг мой.

— Это отрывок из трактата «Мудрец и стакан»? — ехидно поинтересовался Женя Спец.

— Вообще-то это говорил Брюс Ли! — снисходительно сказал координатор.

— Не знаю никакого Брюса Ли, а «Долг» отсюда не уйдет, — твердо заявил Давид и добавил с видимым равнодушием: — Значит, я могу считать, что вы сдаете свою территорию без боя?

И понял, что попал в точку — Гоголя аж передернуло.

— Ну зачем же нам воевать? — осторожно спросил координатор. — Мудрые говорят: «Враг моего врага — мой друг».

— Отлично, — поспешил согласиться Давид. — Так вот, друг Гоголь, мое предложение такое. Сейчас собираем всех людей и отступаем на север, к Припяти. Там закрепляемся, организуем оборону, связываемся с внешним миром, просим военсталов подсобить людьми и техникой. Там же планируем следующий этап. Нашествие началось со Свалки. Значит, нам нужно провести рейд до Свалки. На севере мы формируем боевую группу для осуществления этой задачи — понадобятся опытные крадущиеся, боевики, новая техника. Может быть, сумеем остановить напасть прямо там, на Свалке. Если не сумеем, то по крайней мере узнаем, что это и откуда. Пойдет?

Гоголь пожал плечами.

— Думаешь остановить силу силой, генерал?

— Думаю попробовать, — твердо сказал Роте. — Так ты с нами? Или так и будешь в вольного охотника играть, пока до тебя твари не доберутся?

— С вами, с вами… — пробурчал Гоголь.

Было видно, что перспектива совместного путешествия с бывшими заклятыми врагами его не радует, но деваться некуда. В этом смысле Гоголь был реалистом.

— Ну а раз с нами, так давай мегафон. Женя, помоги-ка мне встать.

— Рановато еще, командир, — отозвался Женя Спец.

— Главное, чтобы поздно не было, — отрезал Роте.

С помощью Жени он приподнялся и попробовал наступить на раненую ногу. Та мгновенно отозвалась — стрельнула болью, но, стиснув зубы, генерал «Долга» все же смог на нее опереться. И то хлеб.

— Ребята, поищите в зданиях какую-нибудь арматурину, которая сойдет за костыль, — распорядился он.

— А лучше поищите брезент, который сойдет за носилки, — поправил Женя. — Мы быстрее вас дотащим, командир, чем вы доковыляете.

Роте не стал возражать — Женя, как обычно, говорил по делу.

Генерал взял у Гоголя мегафон и, опираясь на плечо своего спутника, подошел к окну штабного барака, распахнул его и прокричал:

— Граждане фримены! Кто хочет жить, присоединяйтесь к нам. Мы в штабе с координатором Гоголем. Даю полчаса на сборы, так что поторопитесь…

— Ты чего, Иван? — осторожно спросил Плюмбум. — Белены объелся?

Иван Тропник опустил винтовку так, что теперь целил в колено сталкера.

— Команду в походе никто не бросает, — строго ответил он. — Закон такой.

— Да какой закон?! — Плюмбум все никак не мог поверить, что проводник всерьез решился его задержать. — Я с вами идти не подряжался. Составил компанию по просьбе друзей. Чем мог, тем помог, а теперь мне пора по своим делам… Мы же это еще в Киеве обговорили. Забыл?

— В Киеве не говорили, что в Зоне чрезвычайный режим введут, — буркнул Тропник.

— Так кто ж знал? — Плюмбум картинно развел руками. — Вояки погорячились, а они нам не докладывают.

— Это уже неважно, — Иван набычился. — Главное, что мы сейчас на карантине, и пока его не снимут, обратной дороги нам нет. А ты знаешь, когда его снимут?

— Ну не будут же век держать!

— Так и есть, не знаешь. А почему его ввели, тоже не знаешь?

— Да глупость какая-нибудь… — Плюмбум продолжал косить под дурачка, хотя вопрос был более чем серьезный.

— Может, и глупость, — согласился Тропник. — Только в Зоне любая глупость в гроб уложить может, сам знаешь. А ребята и без того на нервах — дошло до них наконец, что вчера могли всей толпой на ужин уродцам достаться… Так что сейчас у нас каждый опытный боец на счету.

Плюмбум решил, что сейчас тот самый момент, когда можно — нет, нужно! — перейти в наступление. Пока хотя бы на словах.

— Нервничает как раз твой подручный, — сказал он с усмешкой. — Что ж ты такого нервного в Зону взял? Здесь все-таки Зона, а не два газона… и даже не три бизона… Нечего здесь нервным делать.

— С Серегой и впрямь оплошка вышла, — признал Тропник. — Он, дурачок, женился, а я этого и не знал. Теперь только и мыслей у него в голове, что его молодая женка поделывает, пока он в Зоне кувыркается, да что она будет делать, если он здесь костьми ляжет. А тут еще ему кто-то из доброхотов наплел, что Зона, мол, женатиков не любит, ревнует вроде. А Серега возьми и поверь!

— Да уж, не повезло парню!

Плюмбум осторожно придвинулся к противнику, готовясь взять его на болевой прием и отобрать оружие. Но опытный Тропник тут же просек его маневр.

— А ну-ка не балуй! — он выразительно взмахнул винтовкой. — А то моргнуть не успеешь, колено прострелю.