Антон Первушин - Львиное Сердце

Наконец БТР выехал на главную площадь и остановился у Дворца культуры «Энергетик» — прямоугольного белого здания, прорезанного высокими, во все три этажа, окнами. Сюда собралось почти все новое «население» Припяти — слух о чудесном спасении Грача, побывавшего в самом пекле и говорившего со Стрелком, мгновенно распространился по городу, и всем хотелось взглянуть на такую замечательную личность. Когда бронетранспортер остановился, толпа заорала во все глотки: «Ура!» — так что Артур подскочил на сидении.

На крыльцо Дворца культуры вышел генерал Роте. Никита заглушил мотор, вылез из бронетранспортера и вытянулся в струнку.

— Господин генерал, разрешите доложить!.. — начал он.

Алина тоже замерла, но вовсе не Давид Роте привлек ее внимание. В толпе она различила знакомую фигуру — рослого парня в «долговском» костюме, отличавшегося от остальных наличием короткого меча в ножнах на поясе.

«Твою мать!» — подумала Алина.

Наконец в конце тоннеля забрезжил дневной свет.

Ким Райка выбралась из лаза и с тихим стоном рухнула на мокрый песок. Рядом упал Плюмбум.

Они лежали на песчаном откосе. Внизу по узкому руслу струился медленный ручей, вытекавший из старой проржавевшей трубы. А на другом берегу ручья сидел молодой сталкер в потрепанном камуфляжном С костюме, с непокрытой головой. Он поднял взгляд на пришельцев и улыбнулся им, словно долгожданным гостям.

— Привет, Ким! — сказал сталкер. — Привет, Виктор! Я уж думал, вы до меня никогда не доберетесь…

— Нет, так по-дурацки слить финал мог только полный обалдуй! — заявил Ланс. — Подумать только, мы читали семь томов этой тягомотины и все только для того, чтобы прийти вот к этому! — Он сердито хлопнул по лежащей на столе инкунабуле.

— Можно подумать, тебя кто-то принуждал читать, — буркнул Гавейн. — И вообще, если не платишь деньги, держи свое мнение при себе. Я так считаю.

Это была старая свара. Отец Гавейна считался крупнейшим в Стране Логр держателем электронных библиотек, а Ланса все подозревали в том, что он является крупнейшим сетевым пиратом. Доказательств, разумеется, не было, но в глазах Гавейна даже тот факт, что обсуждаемый сейчас семитомник Ланс скачал бесплатно, в рамках благотворительной кампании «Научи читать серва», и заставлял самых хорошеньких служанок читать его себе вслух, был исчерпывающим свидетельством падения нравов в роде дю Лаков.

— А я считаю, что уж кому-кому, а сыну торговца стоит помалкивать в благородном собрании, — заявил Ланс.

Гавейн задохнулся от возмущения, покраснел, вскочил и щелкнул пальцами. Верный серв, сразу догадавшийся, что нужно господину, подбежал, упал на одно колено и уже готов был протянуть хозяину перчатку, но замер, буквально пригвожденный к месту взглядом Артура.

— Прекратите спор, добрые сэры, — потребовал Артур спокойно и внушительно. — Кровь уместнее проливать в боях с врагами, а не в разногласиях с друзьями. И уж тем более не здесь — за Круглым Столом. Извинитесь, сэр Ланселот, и вы, сэр Гавейн. Не забывайте, мы все здесь равны, а если мы начнем перечислять грехи своих отцов, боюсь, мы просидим до следующего утра. Сэр Утер, например, вчера снова отказался увеличить мне годовое содержание и сказал, что я должен оплачивать ремонт аэрокара из собственного кармана.

Интимное признание разрядило обстановку — все заулыбались. Это было так в духе Артура — подтрунивать над собственной молодостью и несамостоятельностью! Другой бы стыдился своего зависимого положения, но юному Пендрагону подобное, кажется, не приходило в голову — он был уверен, что друзья ценят его таким, каков он есть. А поскольку друзьям было за что его ценить, столь явное смирение всегда их обезоруживало.

Не дожидаясь приказа, вышколенные сервы Пендрагонов наполнили кубки, и рыцарь Галахад провозгласил тост:

— За дружбу и наши львиные сердца!

Лишь Артур остался серьезным. Он не притронулся к вину и не спускал со спорщиков пристального взгляда, пока те не пожали друг другу руки. Лишь тогда он поднялся и сказал:

— За дружбу и бескровную победу!

Все выпили, и король продолжал как ни в чем не бывало:

— Честно говоря, я тоже разочарован окончанием «Темной башни». Такое ощущение, что Кинг за много лет не удосужился подумать как следует, куда и к чему он ведет своих героев. Я, право, не знаю, стоит ли нам принимать его трактовку в рамках нашего проекта.

— Да из этого Кинга машина последние мозги выбила! — фыркнул Ланс.

— Мне кажется, зря он не обратился к первоисточникам, — робко сказала Элейна Корбеник, не сводя с Ланселота влюбленных глаз.

— Да кому это… — начал было славный рыцарь, но Артур перебил его.

— Ты имеешь в виду поэму Браунинга? — спросил он мягко.

— Нет… не совсем, — Элейна смутилась, но Артур улыбнулся ей так ласково, что она продолжала уже более уверенно: — Браунинг сам вторичен. Он писал свою поэму «Чайльд Роланд к Темной башне пришел» по мотивам древней кельтской легенды о Юном Роланде. Отсюда и «Чайльд». Но в сказке Роланд отправляется к башне не просто так — сказки не знают мистических исканий и философских путешествий. Он идет, чтобы найти сестру, унесенную королем эльфов. Однако старый мудрец, который рассказывает ему, как пройти к башне, предупреждает, что он должен убить любое существо, которое встретит на пути.

— Хм! — Артур поднял бровь. — А это интересный поворот. Что ты думаешь, Гвен?

Гвиневера по своему обыкновению ничего не ответила. Она откинула за спину волну шелковых каштановых с рыжиной волос и набросала маркером в воздухе желтые дюны, высохший шар перекати-поля на переднем плане и черный силуэт башни, уходившей прямо в знойную синеву ослепительного яростного неба. Как всегда, в картине не было ничего особенного, если бы не краски, не линии и не то буквально электрическое напряжение, которое она безотчетно вызывала у всякого, кто смотрел на нее. Гвен дала картине повисеть в воздухе несколько секунд, потом старательно заштриховала ее темно-синим и, нажав на кончик маркера, приказала краскам раствориться в воздухе.

Артур в очередной раз спросил себя: «Неужели она таким и видит мир? Каждое мгновение, каждую секунду бытия? И если это действительно так, то просто чудо, что она еще не свихнулась».

— Это очень красиво, Гвен, — сказал он. — По-моему, Гвен хочет сказать, что каждый из нас должен сделать свой проект концовки истории «Темной башни» и принести на нашу следующую встречу. Тогда у нас будет хороший материал для мозгового штурма. Никто не против?