Олег Верещагин - Не время для одиночек

Колька вздохнул и, бережно убрав альбом в сумку, неспешно покатил по направлению к спорткомплексу. Но внезапно — может быть, даже для самого себя! — остановился около центрального почтамта. Решительно, почти бегом, вошёл в здание, приткнулся к стойке, придвинул к себе решительно лист бумаги, обмакнул перо в чернильницу и вывел первые слова —

Здравствуйте.

Прошу не удивляться моему письму…

…Колька писал долго, использовав целиком с обеих сторон три листа и кусочек четвёртого — и вызвав уже несколько заинтересованных взглядов из-за стоек. Потом, резко выдохнув, купил конверт авиапочты и марки, решительно — даже с какой-то нервной решительностью, словно старался побыстрей сделать то, что делал — запечатал письмо, надписал его коротко, ровными печатными буквами —

Русская Империя

Великий Новгород

Министерство Природопользования

— и бросил конверт в синий ящик. Постоял несколько секунд, глядя прямо перед собой остановившимися глазами, потом стремительно, не оглядываясь, вышел наружу, он снова сел в седло — и на этот раз дал полный газ мотоциклу.

Спорткомплекс в Верном был построен довольно давно — на границе имперского сеттельмента — и был открыт для всех. А потому и не пустовал практически никогда. Вот и сейчас на каменных кубах, ограждавших подъезд, сидела целая компания, явно вернувшаяся к началу учебного года из турпохода — ноги на рюкзаках, все дружно горланят под гитару:

Голоса девчонок зашлись в оперном "а-а, а-а, а-а-а…", пока мальчишки поддерживали дружно "бум бум бум бум…"

Колька оставил мотоцикл возле них и зашагал в спорткомплекс. Как назло, никого из "Охотников" не попадалось, а остальные на все вопросы о Кольке Райко пожимали плечами или говорили, что не видели. Колька уже начал думать, что зря зашёл сюда, а не в отряд — но тут его окликнули, и подбежавший мальчишка из звена "Стальных Волков" спросил:

— Кольку ищешь?

— Ну да…

— Не ищи. Он в Сазоновке с утра. Вечером только будет.

— Здрааааась! — Колька даже поклонился. — А на кой чёрт он меня тогда искал?!

— Да искал, искал… Я, собственно, тебя тоже ищу, по его поручению. Пока ты спал, тут интересные вещи твориться начали. Во-первых, только что стреляли в президента…

— Что?! — Колька даже поперхнулся. — Он жив?!

— Жив, жив, охрана сработала, а вот задержать никого не удалось — стрелявший ампулу с ядом раскусил… А во-вторых — пытались поджечь нашу столовку. Неудачно, но убытки есть.

— Да, пошли дела… — Колька озадаченно потёр лоб. — Ничего я что-то не понимаю… Ладно! Что ещё? Или всё?

— Драчка ночью намечается. Не просто драчка, как бы побоище. За городом, на старом аэродроме.

— Что за драчка? — деловито спросил Колька.

— Окраина на окраину, какие-то старые дела неожиданно всплыли. Нас попросила полиция — помочь в охране общественного порядка. А тебя Колька, ну, Райко, попросил подежурить на радиостанции. Там больше никого не будет, только ты и Элли Харзина. Она сейчас туда, к тебе, подойдёт.

— А я её тут ищу… Ой, тогда я поехал, — заторопился Колька, но задержался: — Слушай… ты случайно не знаешь, кто у меня там дома спит на диване?

"Волк" пожал плечами.

В городе ощущалась нервозность, тут и там попадались патрули — а ведь ещё по дороге сюда их не было! — и Колька, трижды остановившись для предъявления документов, плюнул и вырулил на околицу. Путь до дома там, через южную окраину Верного, был вдвое дальше по километражу, но, похоже, по времени обойдётся быстрей.

Однако, и тут дорога оказалась перекрыта — Колька напоролся на казачий разъезд почти сразу, как выехал на кольцевую. Казаки долго и нудно расспрашивали его, потом куда-то обращались по рации… От такого дела он окончательно осатанел и сразу после расставания с казаками за какие-то секунды набрал сто пятьдесят, шипя под нос ругательства и проклятья всему казачьему роду, которому, как известно — вот уж точно! — нет переводу.

"Столько разных полезных и красивых животных сгинуло, — сердито думал Колька, летя на своём "харлее" точно по старой, каким-то чудом сохранившейся, осевой разметке, — тараканы, бабуин их мать — и те повымирали, а казаки — живут, чтоб их… мир несправедлив! Нет бы что полезное произошло… динозавры, например, возродились… всегда мечтал на динозавра поохотиться, а по всему выходит — уже даже на мутантов разных толком не успею… очень несправедлив мир!!!"

На самом деле в глубине души — несмотря на всё, творящееся кругом, несмотря на казаков и покушение на Бахурева — Колька был просто счастлив. Он испытывал пронзительно-солнечное ощущение этого самого счастья — как будто держал в руках что-то очень тёплое, пушистое, живое и ласковое. И не хотел себе признаваться в этом — но так счастлив он был… наверное, так счастлив он был впервые в жизни.

"Ветерок!" — вдруг отчётливо услышал он голос Элли. Так ясно и сильно, что обернулся в сторону, откуда этот голос раздался — направо, к руинам какого-то старого здания, мимо которых он как раз проносился, практически уверенный в том, что сейчас увидит девчонку.

Вместо этого он увидел человека — и брызжущий оранжевый огонь очереди.

Тот, кто охотился на Кольку, был вооружён древним, как мамонты, ППШ с дисковым магазином — древним и совершенно убийственным по незащищённой цели на короткой дистанции. Кольку с мотоциклом просто смело бы с дороги ураганом огня.

Если бы не то, что Колька повернул голову. Видимо, сильно нервничавший убийца открыл огонь именно в этот момент — на секунду раньше нужного — а Кольке хватило этой секунды, чтобы отчаянным движением всего тела развернуть "харлей" и бросить его на врага. Вихрь пуль — не меньше двадцати — прошёл в полуметре от Кольки, а перебросить ствол и дать следующую очередь времени у стрелявшего уже не нашлось. "Харлей" ударил его передним колесом, раздался короткий отрывистый даже не вопль, а какой-то вяк — и ППШ со стрелявшим полетели в разные стороны.

Колька почувствовал, что его вырывает из седла — мягко и непродолимо…