Ярослав Бабкин - Незнакомая звезда

— Ты любознательна. Это хорошо, но не сейчас. После удара по голове тебе нужно отдохнуть, а не размышлять о сути вещей. Если хочешь, мы обсудим это позже.

Мольфи согласно кивнула. Но потом снова заговорила:

— Тот человек… Который отправил меня сюда. Он показал мне кольцо. И спрашивал про одного моего друга… Я бы хотела знать, что с ним.

Смиона опять посмотрела на Мольфи.

— Он тебе нравится?

— Мне? Я как-то не задумывалась… Но я бы не хотела, чтобы его… чтобы с ним случилось что-нибудь плохое.

— Мне сказали, что ты начинающая волшебница. И, похоже, не ошиблись. Но чародеи не бывают счастливы в семье. Такова плата за их знания и талант… Помни об этом, выбирая свою дорогу в жизни. Тебе не стоит привязываться к людям, если ты идёшь путями магии.

— Я всё равно хочу знать, что с ним случилось.

— Конечно, конечно, но я должна была тебя предупредить. Я поговорю с Эниго. Если он что-то сможет для тебя сделать, я его об этом попрошу. А пока отдохни. Просто сядь на лавочку и немного посиди, ни о чём не думая. Наслаждайся осенним солнцем и этим садом. Ты же не хочешь, чтобы эти головные боли остались у тебя на всю жизнь?

С небольшой открытой площадки открывался вид на соседние холмы и речную долину. Дальше, на севере, серела зубчатая гряда, оставленная ими позади. По каменному полу деловито расхаживало несколько крупных чёрных птиц. Человек в чёрном аккуратно наполнял плошку с кормом.

Мольфи застенчиво кашлянула. Человек отставил миску, из которой доставал корм, и обернулся.

— Смиона мне сказала…

— Да, я знаю. Ты хотела со мной поговорить?

Он вытер руки полотенцем. Вороны приблизились к еде. Девушка с опаской поглядела на мрачных птиц.

— Не бойся. Они почти ручные. Ты намеревалась спросить про кольцо?

Мольфи кивнула. Эниго достал украшение и протянул его девушке.

— Возьми. Оно твоё.

Она робко сжала перстень в ладони.

— А что случилось с тем человеком?

— Он в безопасности… пока. В том числе и благодаря тебе.

— Я могу его увидеть?

Эниго отрицательно покачал головой.

— Не сейчас. Потом. Может быть.

Мольфи на минуту замолкла. Потом спросила.

— Почему вы хотели его убить… нас убить?

Эниго внимательно посмотрел на неё.

— Ты и правда хочешь это знать?

— Да.

— Хорошо, — он показал ей на скамью, — садись, рассказ не будет скорым.

Она послушно опустилась на выцветшие от дождей и солнца доски. Эниго тоже присел на край скамьи.

— Когда-то давно, — заговорил он, — когда ещё не было Империи, здешние места жили по законам кровной мести. Ни одно оскорбление, ни единая обида, не должны были оставаться неотмщёнными. И если простые люди убивали своих кровников, то князья и бароны шли на своих обидчиков войной. Мстя за нанесённое оскорбление, они предавали огню и мечу села и замки. Лилась кровь, и приходившие к нам завоеватели всегда могли рассчитывать найти тех, кто ради мести встанет на их сторону…

— Это печально, — негромко сказала Мольфи.

Один из воронов перестал клевать и, повернув голову, поглядел в её сторону блестящим круглым глазом. Эниго продолжил.

— Тогда и возникло наше братство. Начало ему положили две знатные семьи, истребившие во взаимной вражде собственных наследников. Главы семейств, потрясённые гибелью своих детей, решили не только примириться, но и положить конец бесконечной череде убийств. Они создали Братство Чёрного Ворона, каравшее тех, кто должен был ответить за свои преступления и принимавшее на себя кровь убитых.

— Но люди же всё равно гибли?

— Понимаешь ли. Древний закон требовал, чтобы родственники убитого отомстили родственникам убийцы. Кровь за кровь. Но если убийство совершало братство, то мстить было некому — вступая в его ряды, братья отрекались от прежнего родства.

— Но родственники могли бы мстить "Чёрному Ворону"?

— Это не клан, — пожал плечами Эниго, — на него не распространяется закон кровной мести. Можно мстить лишь тому из братьев, кто исполнил приговор. Но и этого обычно не бывает. Братство не убивает никого просто так. Мы лишь восстанавливаем справедливость и караем виновных…

— Вы убили Виценция! В чём он был виноват?

— Он встал между нами и приговорённым. Протянув руку между топором палача и шеей осуждённого глупо жаловаться её лишившись.

— Вы приговорили Орелия? За что?!

Эниго покачал головой.

— Братство не сообщает этого посторонним.

— А тому, кого вы собираетесь… казнить?

— Ему говорим. За неделю он получает нашу метку. За оставшееся время он может обжаловать приговор, либо привести свои дела в порядок и написать завещание… Потом мы приходим за ним. И даём ему право сопротивляться. Если ему трижды удастся выжить, значит, священные предки и праведники на его стороне и приговор был ошибочным.

— Всё равно — это убийство!

— Таковы законы нашей страны. Они существуют давно, и не нам их менять.

— Но если законы плохи, отчего их не изменить?

— Ты умная девушка, Малфрида, но молода и многого ещё не понимаешь. Мы убиваем, но мы убиваем по правилам и обычаям. И мы понимаем, что убийство это зло. Но это малое зло, предотвращающее зло большее.

— Это неправильно! — не слишком уверенно произнесла Мольфи.

— Возможно, — Эниго вздохнул, — мир несовершенен и никто не знает точных путей. Одни философы говорят, что истина в золотой середине, другие, что она в исконной древности, третьи — в постижении всеобщего закона мироздания… И кто из них прав, а кто нет, как нам узнать? Прими мир таким, каков он есть, а если можешь его улучшить — просто сделай это.

Мольфи пошевелила валявшийся на полу камешек носком ботинка.

— И Орелия вы тоже… убьёте?

Эниго почесал кончик носа.

— Дело в том, что… В общем, в силу некоторых причин, приговор был отложен. Окончательное решение будет принято Советом Старших Братьев. Они уже в пути, и скоро будут здесь.

— А что они решат?

Мольфи пару раз моргнула, потом украдкой протёрла кончиком пальца уголок глаза. Эниго сделал вид, что этого не заметил.

— Я не знаю. Старшие Братья никому не отчитываются в своих решениях.

— Но может быть, вы как-нибудь сможете…

Он покачал головой.

— Братством руководят они. А я просто… просто решаю проблемы.

Эниго поднялся с лавочки.

— Пойдём, я провожу тебя к Смионе.

Мольфи бросила ещё один опасливый взгляд на кормившихся воронов, и зашагала за ним. Коротенькая лестница вела с площадки в узкий зал с двумя рядами колонн, тянувшимися к дальней стене. Сквозь пробитые под самым потолком узкие как бойницы окна пробивались золотистые лучи предзакатного света. На торцевой стене Мольфи заметила барельеф — высокий мужчина в облегающей одежде с надвинутым на глаза капюшоном и вороном на плече, возложивший руки на головы двух других, преклонивших пред ним колена. За пояс центральной фигуры была заткнута дудочка.