Ярослав Бабкин - Ожившие пешки

— Тогда ответь, что с тобой всё в порядке, а то дверь уже трещит…

Обратно шли в молчании. Лишь у самого лагеря Родгар всё ж таки его нарушил.

— Мы подумали, что на тебя напали разбойники или дикие звери. А ты, оказывается, любезничаешь с каким-то волхвом и уплетаешь жареную оленину. Могла хотя бы предупредить…

Девушка открыла было рот, но передумала. Признаваться, что она заблудилась, ей не хотелось. Пусть думают, что она просто решила пообщаться с коллегой по ремеслу. В конце концов — она взрослая и самостоятельная женщина и не обязана отчитываться перед всеми о своих личных планах. Поэтому она ограничилась словами:

— Оленина, между прочим, была тушёная.

В лагере оставались алхимик Смиона и Укен. Когда Сим, Родгар и Кралог туда добрались, Укен что-то пытался объяснять Смионе, листавшей большой, переплетённый в кожу с металлическими защёлками, том.

— Ну надо же! Я так и думала, что они используют подобный состав, — бормотала женщина, рассматривая надписи на пергаменте, — я бы и сама могла догадаться. Хотя то, что они определили точную пропорцию, сэкономит кучу времени… Селитра — не вопрос, но ради всех священных предков, где в этой дыре я смогу раздобыть так много серы?

Родгар остановился перед ними и негромко кашлянул.

— Ой! — подпрыгнула на месте Смиона, чуть не выронив книгу, — что вы делаете?! Нельзя же так пугать беззащитную женщину!

Укен лишь нервно съёжился, как забившийся в угол котёнок.

— Это я попросила… — добавила Смиона, глядя на его мученическое лицо.

— Я в этом уверен, — сладким голосом промурлыкал Родгар, — но полагаю, что в дальнейшем вы не будете использовать ваше исключительное обаяние для того, чтобы довести нашего не слишком опытного друга до преступлений…

— М-м-м… — протянула она.

— Не так ли!? — внезапно рявкнул Родгар.

Укен съёжился так сильно, что казалось ещё немного, и он вывернется наизнанку. Смиона попятилась и часто заморгала.

— Никто без моего разрешения не должен смотреть книгу! Никто даже не должен помнить, что она у нас есть! Это понятно?!

Он свирепо поглядел на испуганных спутников.

— Я спрашиваю, это понятно?!

Нестройных хор голосов прозвучал в ответ. Даже Симахтаб не удержалась, чтобы не пробормотать нечто утвердительное. Сохранил молчание только Кралог. Но его это вообще не казалось. Неизвестно было даже умеет ли он читать…

— Очень хорошо, — кивнул Родгар, — мы прошли весь этот путь не для того, чтобы с треском провалиться. Мы стоим перед самым ответственным этапом нашей миссии и должны помнить об этом.

— То есть мы уже пришли? — робко произнесла Смиона.

— Да. Завтра утром мы идём в руины на встречу с нашими… м-м-м… партнёрами. И я хочу, чтобы каждый из вас, решив что-то произнести или сделать, для начала трижды подумал. Ясно?

Все дружно кивнули. Даже Кралог.

Лесные руины волшебницу раздражали. Нет, не сами по себе. Последние несколько лет она провела обучаясь магии именно в древних развалинах, и вполне с подобным освоилась. Осенний лес её тоже не слишком пугал. Но вот несколько десятков оборванных и до зубов вооруженных типов, прятавшихся за камнями и в гуще старого березняка, вызывали у неё заметное беспокойство.

Ещё с дюжину человек расселись на камнях полукругом. Сим никогда не видела барона Аргинбальда, но если бы ей довелось, она бы поразилась сходству между ним и сидевшими людьми. Конечно один был бароном, а другие, выражаясь иносказательно, романтиками большой дороги, но несмотря на все разделявшие их пролёты социальной лестницы, это были люди, сделанные из одного теста. Теста, замешанного на чужой крови. И сейчас эти двенадцать человек молча смотрели на путников во все двадцать три глаза (и одну чёрную повязку).

Кроме них на поляне ещё торчал мухомором тринадцатый — худой, долговязый, с горящим взглядом и в огромной чёрной шляпе. В отношении его рода занятий и положения волшебница так и не смогла прийти к каким-либо умозаключениям. Впрочем, главными сейчас были первые двенадцать.

Прямо перед ними располагалась небольшая мокрая ложбинка. Один из сидевших знаком указал Родгару на неё. Тот очень внимательно поглядел на предложенное место. Любой вставший там оказался бы по щиколотку в луже и был вынужден смотреть на остальных снизу вверх. Поглядев, Родгар не очень спеша пересёк ложбинку, прошёл сквозь ряд сидевших и остановился на бугорке позади них. Те угрюмо развернулись. Сим ощутила лёгкое покалывание в пальцах, такое чувство возникало, когда она собиралась запустить куда-нибудь сгусток пламени или ещё что-то состоявшее из раскалённой плазмы… Девушка нервно облизнула пересохшие губы.

— Меня зовут Родгар, — произнёс он.

Затем пошире расставил ноги и чуть свысока оглядел собравшихся.

— Твоё место там, — указал большим пальцем себе за спину один из двенадцати.

— Да ну? А я вот полагаю, что оно здесь…

На этот раз Родгар не надел маски, и всем была видна появившаяся на лице усмешка.

— Ты не слишком-то вежлив, — буркнул собеседник.

— А я сюда не церемонии разводить пришёл, — отрезал Родгар.

Его собеседник медленно поднялся, тщательно вытер ладони о богатую, но изрядно грязную куртку, взял прислонённый к камню на котором сидел боевой молот и философски умозаключил.

— Бывают на свете люди отроду кривые, а другие кривеют оттого, что глаза не уберегли…

Волшебница потянула руку вверх, но стоявший рядом Кралог перехватил её движение, осуждающе покачав головой. От пальцев девушки скользнула едва заметная волна тёплого воздуха, качнувшая траву, а кожаная перчатка заскрипела словно пересушенная на горячей печи…

Молот с неожиданной лёгкостью рассёк воздух, в вершке от головы Родгара. Тот даже не шевельнулся.

— Вот ты как, значит? — расстроился философ-окулист, — ну тогда не жалуйся…

Он перехватил молот двумя руками и ударил уже всерьёз.

Волшебница не очень хорошо поняла, что случилось дальше. У Родгара в руках вдруг оказался меч, который с удивительной лёгкостью отклонил молот. Потом сапог Родгара угодил нападающему в колено, отчего тот упал, по пути ухитрившись зацепиться кистью за локоть противника и выронить оружие.

Родгар убрал меч, наклонился и поднял молоток. Повертел в руках и отбросил в сторону. Поверженный владелец оружия возился на четвереньках, кряхтел и ругался.

— Очень прошу, никогда больше не пытаться тыкать мне в лицо различными предметами, — обратился Родгар к остальным собеседникам, спокойно наблюдавшим за происходящим, — от этого я обычно начинаю злиться. А разозлившись, я начинаю причинять окружающим разнообразные неприятности…