Олег Верещагин - Оруженосец
Эйнор подъехал шагом. Соскочил, бросил поводья Фередиру, знаком показал Гараву: «Налей.» Тот торопливо черпнул подогреваемый чай, подал кружку рыцарю.
— Есть будешь?
Тот, глотая, мотнул головой, сплеснул остатки под сапоги. Выдохнул.
— Сворачивайтесь, едем.
— А где… — Гараву показалось, что он сказал «Мэлет». Но он не сказал — договорил: — …эльфы?
— Уехали, — рассеянно сказал Эйнор, глядя куда–то сквозь оруженосца. Тряхнул тёмными волосами, слипшимися от пота и сырости в длинные острые пряди. И стал поправлять сбрую на Фионе.
Глава 17,
в которой Гарав впервые убивает.
Лес начался чуть ближе к вечеру, после спуска в широкий распадок, уходивший вправо и влево. Мокрый и пустынный лес, чёрные ели и редкая трава, серый можжевельник и звериная тропа, видимо, почему–то знакомая Эйнору.
Эйнор кстати повеселел — точнее, стал обычным. Ехал впереди, временами тихонько посвистывал.
— И что — весь Ангмар такая пустыня? — со вздохом спросил Гарав. Фередир фыркнул, а Эйнор ответил, не поворачиваясь:
— Нет, конечно. Главное — уметь выбирать путь.
— А куда мы едем?
— К истокам Гватло, — Фередир быстро и удивлённо посмотрел на Эйнора, и Гарав понял, что тот тоже не знал этого. А Гарав и не знал, где это. И больше не стал ничего спрашивать. Ехал и думал про Мэлет. Думал, думал, думал, то ворочал мысли, как тяжёлые камни, то плескался в них, как в приятной светлой воде.
— Глорфиндэейл — полководец Элронда, — вдруг сказал Эйнор. Гарав поднял глаза. — Он родился раньше солнца и луны и видел Валинор.
— И что? — враждебно–непонимающе спросил Гарав. Эйнор покачал головой:
— Ничего, — и неожиданно спросил: — Вечером расскажешь ещё что–нибудь?
— Расскажу…
* * *
Костёр развели на поляне — в стороне от тропы, подальше, за сплетениями веток, недалеко от большого ручья (или маленькой речки, что ли?). Сегодня остановились раньше обычного — так захотел Эйнор, а что, почему — его не спросишь.
На огне защёлкал котелок — на ужин опять ожидался суп. Но пока до этого было ещё долго, и Эйнор с Фередиром выжидательно поглядывали на Гарава.
Если честно — не было у того настроения ничего читать и рассказывать. Ещё он почему–то знал: если сейчас откажется — Эйнор не будет ни настаивать, ни приказывать. И от этой мысли странным образом стало невозможно отказаться.
— Расскажу, расскажу, — буркнул он с полунатуральной сердитостью. — Я же обещал…
Фередир оживлённо и радостно заёрзал, как маленький. Эйнор опустил голову — и Гарав понял, что тот улыбается.
— В общем, так, — Гарав прокашлялся, копаясь в памяти. А! Да вот же! Он шагнул к сумкам и достал вкривь и вкось исписанные толстыми мелкими строчками листки. Перебрал и тряхнул их. — Времена Нуменора. Юг. Харадская пустыня. Меж барханов бредут двое, рыцарь и оруженосец… — мальчишка простёр перед собой руку, как бы невзначай показывая на своих спутников. Фередир хихикнул. Эйнор нахмурился, но губы нуменорца подрагивали, силясь не разъехаться. — Вооот… Рыцарь на ходу вслух сочиняет письмо даме сердца, взор его наполнен любовью и нежностью. Оруженосец мрачно внимает, то и дело поглядывая по сторонам.
_—_Любезная_Катрин!_
_Уже_который_день_
_Мой_тяжкий_путь_лежит_через_пустыню._
_Здесь_солнце_белое_и_желтые_пески,_
_И_я_готов_зачахнуть_от_тоски_
_Не_видя_Ваших_глаз…_
_Душа_пуста_без_Вас…_
_Мой_конь_давно_издох_от_жажды_и_жары,_
_Оруженосец_мыслит_о_побеге…_зараза…_
Фередир опять захихикал, косясь на Эйнора. Гарав продолжал:
Оруженосец, тихо в сторону:
_—_Что_за_кретин!_Тут_разве_есть_куда_бежать?_
_Попробуй_сам_—_авось_бы_потерялся!_
Рыцарь, грозно:
_—_Эй_ты,_бездельник!_Снова_замечтался?_
_А_ну,_вперед!_Не_вздумай_лорду_возражать!_
На этот раз захохотали оба. Гарав возмущённо завопил:
— Ну мне дадут продолжать?! Чего ржёте?! — но тут же засмеялся сам, ощущая, что на душе становится полегче — и не сразу опять настроился на исполнение. — В общем, рыцарь!
Озабоченно и удивлённо:
_—_Простите,_леди,_вынужден_прервать_письмо._
_На_горизонте_—_чья–то_ГОЛОВА!.._
(Подходят поближе. Из песка действительно торчит голова).
Оруженосец, яростно:
_—_Какая_сволочь_закопала_здесь_вот_ЭТО?_
_И_должен_ли_я_это_откопать?_
Рыцарь:
_—_Не_рассуждай,_бездельник!_На_том_свете_
_За_добрые_дела_должны_воздать._
Оруженосец, презрительно:
_—_Да_это_харадрим!_Может,_его_убить?_
Рыцарь, задумчиво:
_—_Можно_и_убить._
Хохот снова раздался над стоянкой. Гарав отчаянно замахал рукой: ну слушайте же!
— В общем, оба разглядывают голову сараци… гм, это — харадрима.
_—_Харадрим_в_пустыне_знойной_
_Вогнан_по_уши_в_песок._
_Эк_скрутило_бедолагу,_
_Хоть_бы_кто–нибудь_помог!_
Оруженосец:
_—_Господин,_ведь_мы_не_знаем,_
_Что_за_грех_лежит_на_нем!_
Рыцарь, небрежно махнув рукой:
_—_Для_начала_откопаем,_
_А_потом,_глядишь,_убьем._
_Эй,_харадец,_как_тебя_зовут?_
Харадрим:
_—_Саид._
Рыцарь:
_—_Кто_тебя_закопал?_
Харадрим, яростно, с жутким акцентом — примерно так:
_—_Нуменорская_собака_в_чёрном_плаще_со_звездой._Отца_убил,_брата_убил,_последнего_барана_в_свою_веру_обратил!_Совсем_плохой,_слюшай_да._Встретишь_его_—_не_трогай,_он_мой!_
— У харадримов нет имени Саид, — заметил Эйнор и вдруг по–детски прыснул. Но тут же принял достойный вид: — Что там дальше?
Пустыня. Меж барханов опять бредут двое…
Рыцарь:
_—_Любезная_Катрин!_
_Уже_который_день_мой_тяжкий_путь_лежит_через_пустыню._
_Здесь_солнце_белое_и_желтые_пески…_
Оруженосец, с надрывом:
_—_Мой_лорд!_Харадец_спер_последние_портянки!_
Рыцарь, злорадно хихикая и потирая руки:
_—_Надеюсь,_он_скончался_в_страшных_муках!_
На этот раз хохот был подобен обвалу. Гарав тоже не удержался — опять. Но всё–таки усилием воли скрутил ржачку и продолжал: