Ярослав Бабкин - Ожившие пешки

— Может во всеоружии? — уточнил Эниго.

— Короче готов к драке, — разъяснил Ансельм.

Телохранитель поправил висевший на перевязи меч и половчее захватил громадный овальный щит.

— "С таким количеством навьюченного на тебя железа", — подумал Эниго, — "пока ты будешь разворачиваться на месте, твоего господина смогут убить трижды. Так что в случае чего мне придётся отдуваться одному".

Он вздохнул, и незаметно поправил спрятанный под одеждой запасной кинжал.

Пещера шла немного под уклон и довольно прямо. Шаги солдат гулко отдавались в тишине, периодически взрывавшейся шорохом разлетавшихся в панике летучих мышей. Зверьки уже собрались на зимовку, но ещё не впали в оцепенение.

Естественно, провести здесь всю армию было не слишком реально, и с Дидериком шло лишь несколько сотен отобранных клановыми вождями бойцов. Что за план был у принца, и как он собирался этой горсткой людей разбить Шиамшара, Эниго понятия не имел, и это смущало его куда больше, чем марш-бросок по древним пещерам.

Пока всё шло довольно благополучно, пещера извивалась, понижалась, но оставалась вполне проходимой, воздух был тёплым; хоть и излишне влажным, но не душным, и факела давали нужное количество света.

Единственное, чего под землёй не хватало — времени. Довольно быстро Эниго перестал в нём ориентироваться, и уже даже приблизительно не мог сказать, был на поверхности ещё день или уже вечер. Летучие мыши исчезли, и огонь факелов выхватывал на стенах лишь огромных слизней и полупрозрачных как мутное стекло насекомых, удивлённо шевеливших длинными усиками под желтоватым светом пламени. Обитатели глубин были лишены бесполезного в непроглядной тьме зрения и ощущали лишь тепло огня.

Откуда-то снизу начал долетать шум. Прислушавшись, Эниго понял, что слышит звук горной реки. Заметив его удивление, Кейрн кивнул.

— Дед рассказывал, что на полпути будет подземная река. Нам следует идти прямо вдоль берега, чтобы не потерять направление.

Это замечание оказалось весьма к месту. Пещера начала ветвиться, образуя боковые ходы и развилки. В таких местах лэрд сам указывал куда свернуть.

Подойдя ближе к Дидерику, Эниго тихо спросил.

— Вам совсем не страшно, ваше высочество?

— Ещё как страшно… А тебе разве нет?

— Я могу себе это позволить, — едва заметно улыбнулся тот, — но вы отлично держитесь, мой принц.

— Спасиб…

Сбоку прозвучал сдавленный вскрик, по рядам горцев прокатился ропот.

— Что случилось?! — рыкнул Кейрн.

— Смотрите!

Несколько факелов приблизились к стене пещеры, осветив каменные наплывы и выцветшую от времени краску. На стене красной охрой с угольным контуром был изображён огромный медведь, вокруг которого выстроились в круг схематичные фигурки с копьями в руках.

— Кшат… — прошептал кто-то из горцев.

Кейрн заметно побледнел.

— В чём дело? — прошептал Дидерик на ухо Эниго.

— Посмотрите на его лапы, — ответил тот.

— А что с ними не так?

— Их шесть, — глухо произнёс Ансельм, — это Кшат — отец всех медведей, демон пещер и хозяин нижнего мира… Нам не стоит идти дальше. Это дорога ведёт в нижний мир. Живым людям нечего там делать…

— Я бы, лично предположил, что художник пытался изобразить животное в движении, — зашептал Эниго, — и нарисовал передние лапы в разных положениях… но не думаю, что у вас получиться убедить в этом остальных.

Дидерик некоторое время смотрел на наскальный рисунок. За его спиной рос нервный шепоток. Кейрн вытер со лба испарину и прикусил губу.

— Слушайте! — произнёс Дидерик, обернувшись к горцам, — это нарисовали ваши предки. Вы видите, как они пронзают его копьями!

Он направил палец на рисунок. Действительно некоторые из фигурок метали оружие в фигуру зверя.

— Они победили его. Раз его можно проткнуть копьём, значит это всего лишь зверь! Ваши предки одолели ужас. Неужели вы хуже их?

Кейрн выдохнул, и с его лица начало исчезать выражение растерянности.

— С вами лэрд Кейрн и я. Вдвоём мы уж как-нибудь можем сойти за истинного короля, — рассмеялся Дидерик, — а раз так, значит — этим путём можно пройти. Дело только за вами.

Шёпот среди горцев стал менее нервозным.

— Вперёд, — скомандовал Дидерик, — факела не будут гореть вечно, мы должны подняться наверх до того, как они закончатся.

— Вы слышали, что сказал император? — добавил Кейрн почти не дрожавшим голосом.

Колонна чуть колыхнулась, и двинулась вперёд, замысловатым коленцем огибая участок перед рисунком.

— Впечатляющая речь, ваше высочество, — прошептал Эниго, — я не думал, что у вас получится. Действительно не думал. Вы смогли меня удивить…

— Я польщен, — хрипло ответил Дидерик, — у тебя не найдётся воды? Горло пересохло так, словно я неделю провёл в пустыне…

Потом был долгий путь вдоль подземной реки. Свисавшие с потолка сталактиты мерно роняли капли, в чёрной глубине время от времени плескала рыба. Время исчезло окончательно. Периодически Эниго ловил себя на мысли, что и сам мир тоже исчез, и осталась только эта тихая, тёплая, тёмная бездна. Они сделали небольшой привал, а потом снова шли вдоль реки, продолбившей себе дорогу сквозь корни гор. Пещера то сужалась в узкий коридор, то разворачивалась огромными залами, куда-то в стороны убегали извилистые проходы, а из боковых щелей изредка вырывались небольшие ручейки, пополнявшие реку.

Наконец они достигли обширного зала. Река сбегала к его центру и наполняла круглое озерцо. Судя по всему, дальше вода текла где-то под толщей камней.

— "Вот она и вышла на поверхность" — мрачно подумал про себя Эниго.

— Отсюда должен начаться подъём, — сказал Кейрн, — указывая на едва различимую на чёрной стене расселину, — нам туда.

Они явно шли уже очень долго, но мысль о перспективе выбраться на свет отгоняла усталость. Новый туннель был не слишком широк и достаточно извилист, местами приходилось идти друг за другом или даже ползти на четвереньках. Эниго очередной раз мысленно поблагодарил Кейрна за предусмотрительность — запас факелов пока ещё не иссяк.

Воздух определённо становился всё свежее и прохладнее, а проходы всё уже и извилистее. Под руками загремело что-то не слишком каменистое на ощупь. Предмет был чрезмерно лёгким и продолговатым для булыжника. Эниго вытащил его на свет. Это оказалась старая кость. Судя по размеру — бычья.

Значит поверхность уже не так далеко. Он бросил кость и побрёл дальше. Ширина прохода больше не позволяла двигаться колонной, и они растянулись гуськом, освещая друг другу путь, и передавая факела по цепочке в особо узких местах.