Коллектив авторов - Невеста зверя (сборник)

Салим сел на кровати и посмотрел в ее встревоженные глаза:

– Спасибо, что спрашиваешь, но ты для меня сделать ничего не можешь. Жизнь моя была бы лучше, если бы я женился на той девушке, которую выбрал для меня отец, да и твоя участь была бы веселее, если бы ты нашла себе вместо меня самца обезьяны. Я и твою, и свою жизнь загубил.

– Ты человек, – сказала обезьяна, – и не можешь понять, что у обезьяны на сердце. Ты меня еще плохо знаешь и не ведаешь – я могу многое сделать для тебя, стоит тебе попросить. Так скажи мне, что тебя гложет?

Салим рассказал ей, как встретил вечером отца, упомянул и о том, как его братья с женами привечали его в своих роскошных жилищах. Он признался, что страдает от того, что не может последовать их примеру.

– Только и всего? – спросила обезьяна. – Это горе поправимо. Отвези меня обратно, и я приведу тебя в город, где все женщины богаты и красивы. Многие из них пожелают выйти за младшего сына эмира. Выбери любую, и она приедет с тобой сюда и привезет свои богатства, слуг и благословения своей семьи. Ты сможешь пригласить отца на ужин, и жизнь твоя наладится.

Сердце Салима забилось быстрее. Но он молчал, видя в глазах обезьяны тоску и разочарование.

– Спасибо, что готова помочь мне, – сказал он. – Но если я выберу другую жену, что случится с тобой?

– Я умру, – ответила она.

От ее слов радость Салима словно разбилась на куски.

– Тогда я не поеду. Я привез тебя сюда и не стану менять твою жизнь на свое счастье. Нет, обезьянка, ты все еще моя жена. Я не хочу тебя губить.

– Говорю тебе, Салим, нет ничего проще, – настаивала обезьянка, положив руку ему на колено. – Отвези меня обратно в пустыню, и ты найдешь там красавицу жену, о которой мечтаешь.

Салим закрыл глаза, представляя ее себе – длинные черные волосы, стройные ноги, округлое лицо… Но, стоило ему снова открыть глаза, видение рассеялось – перед ним была только обезьянья мордочка, окруженная шерстью.

– Но что станет с тобой? – снова спросил он.

– Я умру, – тихо ответила она.

– Я не стану платить тебе за добро смертью! – покачал головой Салим. – Нет, обезьянка, ты останешься здесь, со мной. Как-нибудь проживем.

– Как скажешь. – Обезьянка пожала плечами. – Но, Салим, разве ты не задумывался, почему я умею разговаривать? И если я способна на это, то не сумею ли я выполнить задачу потруднее?

– А ведь и правда… – удивленно проговорил Салим.

– Вот и хорошо, – сказала обезьянка, глядя Салиму прямо в глаза своими добрыми глазами. – Тогда доверься мне. Пригласи завтра отца на ужин. Поверь, что я не хуже, чем жены твоих братьев, смогу его приветить.

– Ладно, приглашу, – согласился Салим. На сердце у него стало легче. И впервые он задумался о том, что за создание нашло его копье в пустыне.

В ту ночь, охваченный любопытством, Салим вошел в спальню своей жены. Лунный свет, пробившийся через щель в крыше, освещал спящую обезьянку. Салим шагнул ближе и увидел, что сзади в ее пушистой шкурке показалась прореха. Через нее виднелись черные волосы, заплетенные золотыми цепочками. Он осторожно дотронулся до них, удивленный их мягкостью. Обезьяна вздохнула и повернулась во сне; Салим, полный боязливого изумления, тихо вышел.

На следующий день Салим постучал в ворота отцовского дома. Слуги встретили его и отвели к эмиру, который сидел в саду со своей второй женой, – матерью Салима. Поклонившись родителям, Салим сказал:

– Отец, я пришел пригласить тебя к себе домой на ужин. Моя жена готовит сейчас пир.

Эмир нахмурился:

– Как ты можешь просить о таком, сын мой? Ты ведь не состоишь в настоящем браке, потому что презрел мой совет и не выбрал девушку себе в жены. Пристало ли мне ужинать в таком доме как твой?

– Я клянусь, что не будет тебе от этого ни разочарования, ни бесчестья, – отвечал Салим, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности, и так настаивал на своем приглашении, что эмир, хотя и неохотно, наконец согласился.

Когда они шли вместе через деревню, у Салима забурчало в животе при мысли о его темном и мрачном доме. Откуда обезьяне знать о том, как принимать в гостях эмира? Но, когда они дошли до дома, то увидели, что окна блестят светом сотни масляных ламп. У двери стояли слуги с чашами ароматной воды для умывания. На полах лежали яркие шерстяные ковры и расшитые шелковые подушки. Резные сандаловые столы ломились от аппетитно пахнущих блюд.

– Откуда у тебя такое богатство, сын мой? – удивленно спросил эмир.

– От моей жены, отец, – ответил Салим.

Эмир обошел комнату, дотрагиваясь то до стола, то до занавеси, словно чтобы убедиться, что они настоящие. Потом он сел на шелковые подушки и отведал роскошного пиршества, но ел мало. Салим понял, что его отец не очень доволен обретенным сыном богатством. Отец считает, что я солгал ему, подумал он. Разве у обезьяны может быть такое приданое? Я и сам ничего понять не могу. Чтобы разгадать эту загадку, надо разузнать, что еще скрывается под обезьяньей шкурой.

На следующее утро, когда Салим проснулся, в доме снова было темно и неприютно. Он бы счел, что великолепие вчерашнего вечера ему приснилось, но остаток жирных пряностей на губах и полный желудок подсказывали, что все было в реальности. Он решил поговорить с обезьяной, но не успел ее найти, как в дом к нему явился гонец.

Посланник низко поклонился.

– Я пришел передать тебе приглашение эмира, – сказал он. – Эмир желает отплатить тебе за гостеприимство и приглашает тебя с женой на ответный пир, на котором также будут твои братья с женами.

Салим онемел. Привести обезьяну на ужин с братьями и их женами никак нельзя – такого стыда ему не вынести. Он закрыл лицо руками, но тут в комнату вошла обезьяна.

– Что тебя тревожит? – спросила она. – Разве твой отец не остался доволен вчерашним ужином?

– Он доволен, – глухо ответил Салим, не поднимая головы. – Так доволен, что теперь приглашает всех троих сыновей с женами к себе на ужин. Я не знаю, что делать.

– Ты должен пойти, – ответила обезьяна.

– Не могу. Ты моя жена, обезьянка. Я своего слова не нарушу. Но я не могу привести обезьяну в дом к эмиру.

– Тогда отвези меня назад в пустыню, и я покажу тебе, где найти новую жену.

– Но что будет с тобой?

– Как я уже сказала, я умру, – ответила обезьяна.

– И как сказал я, я не позволю этому случиться.

– Тебе придется выбирать: исполнить желание твоего отца – взять меня с собой к нему в гости и представить как свою жену – или отвезти назад в пустыню и найти вместо меня кого-нибудь себе под стать.

– Нет.

– Тогда возьми меня с собой к отцу на пир.

– Как скажешь, – ответил Салим немного раздраженно. – Но ступай лучше одна, я с тобой не пойду. – И он в гневе выбежал из комнаты, вскочил на коня и ускакал.

Весь день Салим скакал по пустыне, словно пытаясь убежать от своего горя. Конь устал, бока его потемнели от пота. Салим остановился в маленьком оазисе, чтобы дать ему отдохнуть. Спешившись, он почувствовал, что гнев его прошел, а мысли прояснились. Он знал, что не может предать обезьяну, – раз он привел ее в свой дом, то не станет выгонять, только лишь из-за стыда перед людьми. Хоть он и горевал, что у него такая жена, от обезьяны он видел только добро. И что он дал ей взамен? Он даже не поблагодарил ее за вчерашний роскошный ужин, не спросил, как ей удалось его организовать. Поглощенный мыслями о своей необычной супруге, он только теперь заподозрил, что без волшебства дело не обошлось. Он вспомнил, как лунный луч играл на длинных черных волосах, видневшихся из прорехи на обезьяньей шкуре, когда его жена спала. И Салим решил не убегать, а поискать разгадку этой загадки.

Уже темнело, когда Салим оставил коня в соседской конюшне и тихонько вошел к себе во двор. Он взобрался на крышу дома и нашел трещину в потолке над спальней обезьяны. Через нее он стал наблюдать, как она готовится к пиршеству у эмира.

Мартышка махнула лапой, и на глинобитной стене появилось зеркало. Она с интересом осмотрела свое отражение. А потом среди густого меха на спине показалась трещина, и из уродливой шкуры выступила девушка. Салим закусил кулак, чтобы не вскрикнуть от удивления. Девушка была молодая, красивая и стройная, с высокой грудью, миндалевидными глазами и точеными скулами. Он смотрел, как она надела тонкое платье, золотые серьги, драгоценные ожерелья и гребни, которые вытащила опять же из обезьяньей шкуры. Затем она накинула на плечи большую шелковую шаль и направилась на пир к его отцу.

Как только она вышла из дома, Салим поспешил в ее комнату. Он поднял сброшенную обезьянью шкуру, вывернул ее и понял, что она пуста, как высохшая шкурка личинки цикады. Волшебство было не в ней, а в самой девушке. Она сама пошла к эмиру в своем обличье, подумал Салим, и обезьянья личина ей больше не нужна! Он схватил уродливую шкуру и швырнул ее в очаг. Она зашипела в огне, в комнату повалил странный синий дым, и вскоре вместо шкурки осталась только кучка золы. Салим сел и стал ждать, когда жена вернется домой.