Коллектив авторов - Полдень, XXI век (сентябрь 2011)

Штормами океан славен, а моряки славны вечной с океаном борьбой. И покуда свет стоит, не изменится этот порядок… Волны били дредноут его императорского величества «Принцесса» по скулам, но стальной гигант неколебимо, со скоростью 18 узлов, шел в направлении Е. N. Е.

Второй штурмнавигатор «Принцессы» предпочитал, чтобы его звали Волчонком. Настоящее его имя на корабле уже и не помнили, – благо ввиду специфики своей работы штурмнавигаторы по судовой роли не проходили, как, впрочем, не проходили вообще ни по каким документам. «Элита элит», – говорили они о себе, но, конечно же, никто с ними не соглашался.

Волчонок лежал на своей койке, по старой привычке не сняв кителя и высоких абордажных ботинок из плотной чёрной ткани. Глаза Волчонка были закрыты, а пальцы бессмысленно выщёлкивали из пистолетного магазина тусклые цилиндрики патронов и тут же вставляли их обратно. Таким немудрёным способом Волчонок тренировал умение отрешаться – позволять своему телу выполнять все давным-давно отработанные поколениями предшественников действия, подобно хорошо отрегулированному автомату. Впрочем, в реальном бою Волчонка всегда захватывал сумасшедший азарт, и все эти поколения ужасались, должно быть, столь нерациональному применению немаленькой мускульной силы Волчонка. Одним словом, штурмнавигатора в полной мере из Волчонка не вышло. Но бойцом он всё равно был отменным. И даже понимал кое-что в судовождении. Хотя и старался особо об этом не распространяться. Ибо суда, равно, как и корабли, водить не любил и не хотел.

Волчонок привычно не отреагировал на входящего в кубрик соседа – штурмнавигатора Эрла Ворспауна. Как не отреагировал и на обычное предложение снять-таки обувь. Впрочем, Эрл и не рассчитывал на какую-то реакцию. Просто обычный ежедневный диалог… Хотя трудно диалогом назвать беседу из одной короткой фразы. Впрочем, очень может быть, что штурмнавигаторы при взгляде друг на друга обменялись какой-то информацией, которую обычный смертный не только высказать, но и осознать не в состоянии. Эрл стянул с себя мокрую робу повседневного ношения, отстегнул от широкого ремня два пистолета (кобуры крепились не по уставу – по бокам, а горизонтально за спиной, ствол над стволом) и бросил на стол, заваленный книгами и бутылками с и из-под минеральной воды, на которую Эрл и Волчонок демонстративно переводили большую часть своего денежного довольствия. Не маленького даже по меркам Имперского флота. «Здоровье дороже», – говорил Волчонок. «Один чёрт, не больше недели в год на суше бываем, куда их девать», – подтверждал Эрл. «Штурмнавигатор выше меркантильности», – объяснял весь этот бред Большой Кодекс.

Капитан дредноута вице-адмирал Ризо в своём неизменном – до безумия белом – кителе впечатывал шаги в доски палубы. Шторм, прошедшийся по кораблю, оставил немного следов– даже стихии непросто было бороться с громадой «Принцессы», – но всё же один из двух разведывательных гидросамолётов сорвало огромной волной с креплений и ударило об надстройку – в клочья. «Снять пулемёт и двигатель, если он может быть отремонтирован, всё остальное за борт». «Бумаг придётся заполнять… много», – вице-адмирал вздохнул. Он не любил заполнять бумаги. Он любил действовать: двадцать лет назад он водил в безумные ночные атаки меж вскипающими водяными столбами разрывов да под грохочущий огонь орудий береговой обороны юркие торпедные катера серии TBS, тридцать лет назад – звенел шпагой, выясняя туманные вопросы чести, на улицах столицы, а теперь… Операция по доставке наследницы престола в указанную точку– остров 24/6. Докатился, морской волк… Моряк стареет не тогда, когда его волосы становятся седыми, а когда начинает придавать значение своей седине.

– Знаешь, Эрл, – Волчонок, как и большинство штурмнавигаторов, субординацию не соблюдал принципиально, – я недавно узнал, что у нас на борту принцесса.

– Это хорошо, Волчонок: значит, капитан в ближайшее время не кинет нас в новую мясорубку.

– С каких это пор ты стал радоваться этому, Эрл?

– Я устал. Мне надо немного отдохнуть, Волчонок.

– А я отдыхаю только в бою. От жизни.

– Дай поспать, Волчонок. Через два часа я буду готов в одиночку штурмовать тяжёлый крейсер.

– Если ты когда-нибудь попробуешь не взять меня с собой на абордаж, сломаю челюсть.

– Это будут равносложные задачи.

…И когда ветер дует в лицо, и солнце блестит в алмазной крошке водяной пыли на волосах, ты чувствуешь, что ты прекрасна. Воздух пахнет морской солью и немного оружейным маслом – на мостике установлена спаренная зенитная установка. Мокрый «Чёрный-по-серебру» на мачте. Ветер не в силах даже слегка пошевелить отяжелевшую ткань. Самое прекрасное в мире судно – не хрупкая и лёгкая прогулочная яхта, не комфортабельный до роскоши и неприязни круизный лайнер, а воплощение мощи и вызова – грозная и прекрасная «Принцесса». Корабль, которому я приписываю нежную рушу, спрятанную под бронёй толщиной в 16 дюймов, как каждая женщина придумывает что-то нежное внутри своего мужчины… Я мплитаристка? Нет. Я просто люблю этот корабль. Он – гордость Империи, а значит, и моя гордость… Порыв ветра сорвал с головы берет и унёс в океан…

– Но, Ваше Высочество, я должен выполнять приказ Императора, я не могу оставить вас на военном корабле. Вы будете доставлены в ваш замок в точке «24/6». – Ризо был непреклонен. – Мы прибудем через 4 дня, принцесса.

«Как хорошо быть адмиралом, – подумал Ризо. – Вдвойне хорошо быть адмиралом легендарным – в любом твоём действии общественность видит или героизм, или стратегический гений. Главное – постоянно подкармливать эту легенду. Желательно кровью. Предпочтительно своей».

– Адмирал, с автожира наблюдения докладывают об аэростате в 16 милях к юго-востоку. Предположительно – «Воздающий», сэр.

«Френсис Дикон. Я знал его отца. Малыш далеко пойдёт, но против нас не выстоит даже его птичка». Ризо усмехнулся: зенитное вооружение «Принцессы» было беспрецедентным – 24 127-миллиметровых орудия, 6 орудий 155-миллиметровых и огневой пояс из 150 25-миллиметровых зенитных автоматов создавали полусферическую защиту корабля. Ризо, как и многие другие, считал создателя корабля гениальным, но сумасшедшим. Ибо не было греха в жажде величия. Ибо все пути хороши, если ведут к славе. Слава… Слава… Слава…

Ко многому готовы штурмнавигаторы, могут они уходить от прицельных выстрелов в узких коридорах штурмуемых кораблей, могут отбивать незащищённой рукой удары шпаг, игнорируя боль и кровопотерю, могут выполнять приказы, которые любой здравомыслящий человек посчитает безумными, – но к случайному столкновению на палубе с представителем королевской семьи Эрл Ворспаун готов не был. Он привычно вышел из кубрика и тотчас врезался плечом в стройную девушку лет восемна… но услужливое подсознание уже извлекало из памяти досье на Принцессу – что ей уже три месяца как девятнадцать, что натуральный цвет её волос гораздо темнее, и – совсем уж не к месту – о неподслащенных лимонах, которые принцесса любит есть на завтрак. В памяти мелькали данные о площадях принадлежавших королевской семье и непосредственно принцессе поместий в квадратных фарлонгах с мгновенным переводом в руды, рисовалось фамильное древо императорской семьи с гербами, мозг Эрла быстро заполнялся всей информацией, которой щедро снабжали его предшествующие поколения. Но Эрл не обращал на информационный поток ни малейшего внимания. От его плеча растекались тёплые успокаивающие волны. Неизвестное ощущение не испугало штурмнавигатора – штурмнавигаторы не испытывают страха. Они кроме боли вообще мало что способны испытывать. О чём сожалеть тоже, к счастью, не умеют.