Владимир Ильин - Враги по разуму
– Пилота в кабине не было, – закончил его мысль Руснаков. – Или был, но не живое существо, а робот. Железная башка, стальное тулово… И еще сотню других предположений можно выдвинуть на основе этого факта. Например, что Пришельцы вообще не подвержены воздействию силы тяжести в силу специфического устройства своего организма… Только проверить все это пока можно лишь одним путем – отловить живьем одного из этих гадов вместе с его «калошей». Для чего вас, собственно, мы и посылаем.
– В следующий раз, – уже почти сквозь сон пробормотал Мефедов, – мы постараемся, Яков Андреевич… Придется слегка повредить Чужака, а потом брать его на буксир. Другого выхода мы с ребятами не видим. Правильно я мыслю?
Руснаков вздохнул.
– Иди-ка ты спать, мыслитель, – посоветовал он вовсе не командирским тоном. – Можешь дрыхнуть шестьсот минут, разрешаю. А завтра – как обычно, на вылет…
Коля поднялся и, пошатываясь, побрел к двери. Затем вдруг остановился и сказал: – Командор, вместо Сашки теперь в группу надо кого-то другого назначать.
– Кого ты предлагаешь?
– Может быть, Светова?
– Нет, – отрезал Руснаков. – Кого угодно, но только не его!
– И что он вам так ко двору не пришелся? – задумчиво проговорил Коля. – Пилот он классный, а прозябает без дела вот уже целую неделю после отпуска…
– Все, хватит, – оборвал его Руснаков. – Разговор окончен. Иди, Коля, иди…
– И не просто иди, да? – осклабился Мефедов и хлопнул дверью.
Командор немного посидел, барабаня пальцами по пульту, потом вызвал на связь подполковника спецслужбы Кирилла Эмова, которого на Базе с упрямой неприязнью называли не иначе как Особист.
– Как там твой подопечный? – осведомился Руснаков, когда на экране возник острый профиль Эмова.
Прежде чем ответить, Эмов покосился на индикатор секретности.
– Пока по нулям, – сказал Кирилл. – А что?
– Хочу завтра задействовать его на задание, – вкрадчиво проговорил Руснаков. – Как смотрит на это гроза шпионов и предателей?
– Как гроза шпионов и предателей, я тебя не слышал, Андреич, – усмехнулся Особист. – Ты за ознакомление с секретным предписанием расписывался?
– Расписывался.
– Помнишь, о чем там говорилось?
– У меня память плохая, – соврал Руснаков.
– Пей на ночь йод, – посоветовал Особист. – А содержание той депеши могу тебе напомнить. Держать объект под негласным наблюдением… не использовать на обычных заданиях. В случае отсутствия каких-либо аномалий в поведении объекта обеспечить его вылет по индивидуальному плану для выполнения особого задания, а также обеспечить группу прикрытия… Поэтому, Андреич, советую задействовать завтра кого-нибудь другого, а нарушать предписание я тебе очень не советую, командир.
– Не пугай ты меня, советничек, – добродушно отозвался Руснаков, – а то коленки дрожат… Помню я это дурацкое предписание. Только какого черта я должен всякие глупые отговорки придумывать для парня? У меня уже фантазия исчерпана: и под домашний арест я его сажал, и по моему приказу наш Аспирин Светова на медосмотре заваливал, и сервисты, опять же по моей указке, все никак не могут довести до ума его машину… А завтра что я ему скажу? Что некие дяди с Земли велели поставить его в угол, а за что – говорить не велели?! И ведь самое интересное, что я действительно понятия не имею, почему он сидит под твоим наблюдением целую неделю! Ведь у нас каждый спейсер – на вес золота!.. Как ты думаешь, что этот парень мог натворить на Земле, что попал под колпак спецслужбы?
– Пойми, Андреич, у меня тоже нет никакой дополнительной информации, – сказал Эмов. – Есть, правда, кое-какие соображения на сей счет, но делиться ими с тобой я не собираюсь. Ты только не обижайся, Андреич, но у нас с тобой – разные вотчины. Хотя мы с тобой работаем в одной упряжке… В конце концов у тебя полно других людей – не сошелся же на этом лейтенантишке клином белый свет!
– «Лейтенантишке», – передразнил Эмова Командор. – Это, если хочешь знать, прирожденный ас. Да мне его просто по-человечески жалко, Кирилл. Парень он отличный, я его давно знаю, но от бездействия может испортиться.
– Что он, колбаса, что ли? – усмехнулся Эмов.
– Колбаса не колбаса, а спиться, например, запросто может, – возразил полковник. – Каждый день со своими дружками гуляет!..
– Я знаю, – бесстрастным тоном проговорил Эмов. – Все-таки сам лично наблюдаю за твоим асом. Ничего, скоро у него запас спиртного иссякнет…
– Скоро мое ангельское терпение иссякнет, – заявил Руснаков. – Значит, не разрешаешь его трогать?
– Это не я не разрешаю, – сказал Эмов. – Интересы безопасности всей Земли не разрешают! Надеюсь, ты понимаешь, Командор, какое это имеет значение…
Экран погас.
Руснаков с досадой хватил кулаком по пульту.
Особист есть Особист, подумал он. Правильно его ребята так прозвали. Вместо людей у него – одни сплошные «объекты», вместо живых человеческих чувств – инструкции, предписания и «интересы безопасности Земли»… Нет, так работать больше невозможно, снова подумал Командор. Затеяли спецслужбовцы какие-то непонятные игры в секретность у меня под носом… Может, плюнуть на все и напиться? А потом упасть не раздеваясь на койку – и пошли они все подальше с их «интересами безопасности»!.. А потом написать рапорт. Или сначала написать рапорт, а потом напиться?..
Он еще долго обдумывал в уме эту соблазнительную дилемму, хотя в глубине души знал, что ни того, ни другого не сделает. По крайней мере сегодня.
* * *В двухместной каюте было уютно. В углу, на самодельной электроплите в конусообразном нержавеющем колпаке от головки гамма-ракеты с бульканьем варилась картошка в мундире. Гал Светов в толстом свитере и спортивных брюках лежал на койке и читал книгу.
Вокруг было тихо, только время от времени в недрах Базы что-то глухо взревывало, будто просыпался огромный динозавр, и тогда по полу и переборкам прокатывалась волной мелкая дрожь, а потом все опять стихало. Это срабатывал Гравитатор. Иногда в коридоре раздавался дробный цокот, словно табун лошадей следовал к водопою: это проходили спейсеры, цокая по металлическому полу магнитными каблуками спейс-комбинезонов. Дежурные смены менялись каждые четыре часа.
В полумраке каюты, где тускло светилась единственная лампочка у изголовья Гала, совсем не ощущалось, что за стеной – ледяная пустота космоса и что где-то, по космическим меркам не так уж далеко от Базы, продолжается война двух цивилизаций.
Гал не заметил, как задремал, а когда вновь открыл глаза, в каюте, кроме него, еще кто-то находился. Глянув на соседнюю койку, он увидел чей-то темный силуэт. Хотя лицо этого человека оставалось в тени, Светов сразу узнал его. На койке лежал не кто иной, как его старый друг и однокашник Ювен Галанин. На нем был наглухо застегнутый комбинезон, словно он только что вернулся с задания. Только капюшон отсутствовал.