Владимир Ильин - Зимой змеи спят
И сейчас, вместо того, чтобы подчиниться приказу, он уперся поудобнее и ударил в направлении агрессора левой ногой. Судя по тому, что нога нашла в конце своей траектории что-то мягкое, и судя по возгласу неразборчивого силуэта, удар получился на редкость удачным. Силуэт скрючился, как большой полураздавленный червяк, а потом медленно завалился вбок.
К сожалению, хулиганов было, как водится, несколько, и уйти, не вступая в контакт с остальными, пришельцу из Туннеля не удалось.
Откуда ни возьмись, из-за зарослей причудливых растений — теперь он видел, что это были какой-то гибрид кустарников и деревьев — набежали другие силуэты, в руках которых тоже были источники яркого света, и они окружили человека со всех сторон, пытаясь ослепить и оттеснить от кустов на простор.
Прежде, чем вступать в драку с этим воинством, нужно было прикинуть перспективу спасения бегством, и он добросовестно сделал это. Перспектива была отнюдь не блестящей. Хулиганье перекрыло все вероятные пути отхода и явно готовилось напасть, судя по их крикам. Следовало брать инициативу в свои руки, чтобы нейтрализовать численное превосходство нападающих и остудить их наступательный пыл. Для этого требовалось давить им на психику и вообще вести себя не так, как они ожидают. Ошарашить всякими дурацкими заявлениями, чтобы подумали, что имеют дело с психом…
Стараясь не делать резких движений, он расслабился и, пятясь от осторожно окружавших его людей, естественным тоном спросил:
— Ребята, вы тут не видели, случайно, моего двойника? А то выпить ужас как хочется, а выпить не с кем!.. У вас такое бывает? Или вы только кровь сырую предпочитаете?
Никакой реакции в пределах ожидаемого спектра со стороны полуразличимых в темноте противников. Даже не переглянулись, гады… Наступают, словно роботы…
Ну, зачем же вы стараетесь своими фонариками лишить меня возможности видеть?!
Руки бы вам поотбивать, чтобы навсегда пропало желание нападать на случайных встречных по ночам!..
Одновременно он оценивал соперников. Вот тот силуэт покрупнее других будет — значит, начинать надо с него. А этот оглядывается куда-то вбок — значит, не все в порядке с нервишками. Достаточно припугнуть замахом — и он на три метра отскочит. Третий отличается длинными руками — значит, надо остерегаться захватов с его стороны, да и на удар ему лучше не попадаться…
И одновременно он продолжал нести всякую ахинею, которая лезла в голову в стиле так называемого «потока сознания», используемого писателями-авангардистами:
— Слушайте, а вы что, не узнаёте меня совсем? Мы же с вами, парни, позавчера виделись, помните? В центре Москвы… Лично я, например, сразу вас узнал… Вот тебя, который посередке, уж точно не забыл. Имя у тебя, правда, какое-то японское… не то яма, не то канава… но зато сам ты парень — просто класс!..
Продолжая молоть околесицу, он незаметно занимал намеченный ранее рубеж для контратаки — еле заметный бугорок позади себя. И когда это случилось, и он оказался чуть повыше, чем нападавшие, то испустил для отвлечения внимания внезапный тарзаний вопль и тут же нанес удар в лицо тому, кого определил в качестве неформального лидера шайки-лейки. Удар всей пятерней, растопырив пальцы — хоть один да воткнется в глаз. И он действительно воткнулся, потому что пальцы сразу стали мокрыми и липкими, а хулиган душераздирающим эхом подхватил его крик и закрыл руками лицо… Покричи, покричи, милый, много ли ты теперь навоюешь, без глаза?
Развивая свой первый успех, человек прыгнул вперед. Длиннорукому хватило удара ребром подошвы по голени ноги и короткого, но очень энергичного тычка в район печени: он по-лошадиному всхрапнул и согнулся пополам, осветив своим фонарем траву на земле. Третий силуэт отпрянул, и человек рванулся в открывшуюся брешь.
Хулиганов, однако, оказалось слишком много. Просто целая толпа хулиганов.
Совершая спурт, человек услышал за спиной топот погони. И тут же где-то в стороне взвыла сирена, и стали лихорадочно заводиться моторы. Моторизованная банда?..
Ладно, сейчас главное — не дать себя нагнать. Иначе повалят и затопчут. И обязательно вооружиться хоть чем-нибудь.
В соответствии с этой идеей, он наклонился на бегу и схватил с земли какую-то штуковину, похожую на кнут с проволочкой, — ту самую, которым пытался хлестнуть его первый нападавший. Не бог весть что, но на худой конец и это пригодится…
Он услышал, что постепенно его догоняют. Двое, не больше… Быстро пригнулся, развернулся и шагнул навстречу, на ходу замахиваясь рукой с зажатым в нем подобием кнута: «Убью, гады!»… Догонявшие отпрянули в разные стороны так, будто он был разносчиком чумы. Не очень-то они здесь смелые, мимоходом подумал он с усмешкой.
Опять пустился наутек. Теперь уже ему было видно, что все дело происходит в каком-то парке, разбитом посреди города. Измайловский или Сокольники, если это Москва?.. Трудно понять. Из-за разлапистых, как огромная герань, деревьев виднелись очертания многоэтажных зданий. В стороне, на высоте нескольких десятков метров, то и дело проносились светящиеся линии. Высотная эстакада для наземного транспорта, немного погодя сообразил он.
Он повернул туда. Может быть, стоит прорваться из лона природы к прелестям цивилизации, а значит — к более людным местам, чтобы отделаться от столь назойливых молодчиков?
Ошибка. Из зарослей растений, похожих на помесь фикусов с плющом, вывалилась наперерез целая толпа и перекрыла путь. В уши ударили отрывочные команды, искаженные мощным усилителем: «…Ять!.. ять!». Стрелять или стоять?.. Ну уж нет, никаких остановок! Только — отчаянный рывок, похожий на прорыв в регби.
Сбоку зацепили за одежду — закрутиться юлой, высвобождаясь от цепкой пятерни.
Кто-то попытался подсечь — сделать вид, что падаешь, потом, после переката — кувырок, — и дальше, дальше… Впрочем, бежать сразу не получилось: окружили со всех сторон, и лицо мгновенно одеревенело от хлесткого удара. Хорошо, что били рукой, а, скажем, не рукояткой пистолета, а еще лучше — что удар пришелся вскользь по щеке, а не напрямую в висок… Вообще, неплохой ударчик был задуман.
Даже непохоже на ночных негодяев — те обычно бить не умеют, даже по лицу, если только жертву избиения не держат за руки…
Тем не менее, он послушно упал, прокрутился на триста двадцать градусов на том, на чем обычно все остальные люди неподвижно сидят, одновременно работая ногами по коленям и лодыжкам, попадающимся в поле зрения. Улучив момент, пнул кого-то в пах, вскочил, протаранил головой оказавшегося на пути придурка — и снова в спринт…
На бегу человек лихорадочно рассчитывал пределы допустимой самообороны. Можно ли, скажем, включиться на всю мощь или не стоит превращать ночных любителей повеселиться в инвалидов? Что, если законы здесь настолько суровы, что потом придется отвечать за разбитые головы да переломанные конечности перед судом?