Владимир Поляков - Моя сто девяностая школа (рассказы)

Нас было трое, коллекционеров-кинематографистов, - Бобка Рабинович, Марк Финкелыытейн и я.

У нас были коробочки, в которые мы складывали целлулоидные кадрики. Потом мы часами разглядывали их, поднося к лампе. Мы выменивали их на ириски, резинки, кнопки, а один раз я отдал свою шапку-ушанку за Мэри Пикфорд, Конраца Вейдта, Бестера Китона и Игоря Ильинского. Я пришел домой без шапки, и был большой скандал. Мэри Пикфорд, Конрад Вейдт, Бестер Китон и Игорь Ильинский были брошены отцом в печку и с треском сгорели. Я плакал не кинематографическими слезами, но коллекционирование не бросил.

Самый хороший способ доставания кадриков был очень сложным: надо было проникнуть во двор кинотеатра, под окно комнатки киномехаников. Сюда они выбрасывали срезанные кадры, когда обрывалась лента и им приходилось ее склеивать.

Здесь, во дворе, среди выкинутых отработанных углей от вольтовых дуг можно было почти всегда обнаружить несколько кадриков, а то даже и целый кусок ленты.

Но во дворы кинотеатров не пускали, и приходилось умолять дворников. А они были неумолимы. Надо было купить их милость. А где взять деньги?

И Бобке пришла в голову мысль: пойти петь по дворам.

Это было необычное зрелище: во двор дома входили трое мальчишек, вставали в ряд и робкими голосами пели: "Светит месяц, светит ясный" и "Сильва, ты меня не любишь, Сильва, ты меня погубишь". Иногда раскрывались окна и нам бросали медные монетки. Обойдя десять - двенадцать дворов, мы собирали копеек шестьдесят, а иногда даже рубля два и мчались во дворы кинотеатров "Молния", "Ниагара", "Кино Палас", задабривали дворников и возвращались домой с заветными кадриками.

Так мы гастролировали по дворам примерно две недели.

Однажды я пришел после "выступления" домой и начал рассортировывать собранные кадрики. Вдруг входит мама и говорит:

- Тебя зовет папа. Он в кабинете.

Я уже говорил, что мой отец был врач, и в этот день он принимал больных дома.

Я вошел в кабинет к отцу и увидел там незнакомого мне мужчину.

- Это был он? - спросил отец у своего пациента.

- Конечно, он. Я не мог ошибиться, - сказал больной. - Их было трое, они пели у меня во дворе "Сильву". Моя жена даже бросила им пять копеек.

Папа очень рассердился, но у него было чувство юмора, и он не мог не рассмеяться.

- А ну, спой, - сказал он.

Я стоял красный как рак и не знал, что сказать.

- Пой! - сказал отец. - Я требую, чтобы ты спел.

Что было делать? Я спел первые две строчки арии.

- Это ты так фальшиво пел во дворе? И тебе не стыдно? Зачем ты пел?

- Мне нужны были деньги на пополнение моей коллекции.

- Сколько тебе нужно было?

- Пятьдесят копеек.

- И ты не мог попросить у меня пятьдесят копеек?

- Я стеснялся.

- А петь так безобразно ты не стеснялся? Так вот, - сказал отец, возьми три рубля и никогда больше не пой.

С тех пор я не пою.

НАШ ШЕРЛОК ХОЛМС

- Товарищи! - закричал Костя Кунин, когда кончился урок и Кондукторша вышла из класса ("Кондукторшей" мы звали учительницу географии за то, что у нее была привычка говорить: "Предъявите ваши знания", как кондукторши говорят: "Предъявляйте ваши билеты"). - Товарищи! - закричал он. - У меня пропал учебник географии "Григорьев, Барков, Крубер и Чефранов". Он лежал еще на перемене у меня в парте, а после перемены его не стало. Кто его стащил?

Все молчали.

- Значит, никто не признается?

И опять молчание.

- Хорошо, я сам приму необходимые меры, - сказал Костя.

И потом в коридоре он долго шептался о чем-то с Ваней Лебедевым.

Наутро следующего дня я почему-то пришел в школу раньше, чем обычно, и увидел Кунина и Лебедева, обыскивающих все парты. У Лебедева был в руках электрический фонарик, которым он освещал ящики парт.

- Что вы делаете, ребята? - спросил я.

- Что нужно, то и делаем, - ответил Кунин.

А Лебедев сказал:

- Не твоего ума дело. Мы производили обыск, но найти ничего подозрительного не удалось.

И запел свою любимую арию из оперы "Сказание о невидимом граде Китеже" - "Попляши-ка, мишенька, попляши, дурашливый". Он знал, что знаменитый сыщик Шерлок Холмс в минуты раздумий играл на скрипке. Но на скрипке Лебедев играть не умел и ее у него не было. Поэтому он напевал. И еще он знал, что Холмс курил трубку. Но Лебедев не курил и заменял ее, как он говорил, "сосательными леденцами". Так что он еще сосал леденцы.

- Ты нам мешаешь, - сказал Кунин.

- Но если ты будешь сидеть молча, можешь остаться, - сказал Лебедев.

И я остался.

- Начинаем ход рассуждений, - сказал Лебедев. - Когда закончился урок ботаники, ты положил в парту свою тетрадь и видел свою географию, значит, она лежала в парте. Ты вышел из класса, так?

- Да. Передо мной вышли Свириденко, Водоменский и Петухов. Я вышел последним, - сказал Кунин, - в классе оставался только дежурный.

- Кто был дежурным?

- Толя Цыкин.

- Значит, остался Цыкин. У Цыкина есть "Григорьев, Барков, Крубер и Чефранов"?

- Есть, - сказал я. - Я сам видел у него.

- Дело усложняется, - сказал Лебедев. - А у его сестры - у Нюры Цыкиной - есть?

- Тоже есть, - сказал я, - у них два учебника.

- Значит, это не Цыкин. Подождите! А может быть, Цыкину нужны были деньги на расходы и он решил взять Костин учебник и продать его в книжную лавку Федорова?

- Почему именно Федорова?

- Потому что все в нашей школе таскают продавать ненужные учебники именно к нему. И лавка - близко от школы. Всё.

После уроков Лебедев куда-то исчез и вернулся с собакой. Это была большая глазастая немецкая овчарка, которую он вел на поводке.

- Как тебе нравится мой пес Телемак? - спросил он, подводя собаку к Толе Цыкину, собиравшемуся домой, л

- Ничего песик, - сказал Цыкин. - Он не кусается?

- Честных людей он не трогает, - сказал Лебедев.

Тем временем собака обнюхивала Цыкина.

- Так, - сказал тихо Лебедев, - она обнюхала Толю... И если только он ходил в магазин Федорова, она пойдет туда.

Лебедев вывел собаку на Большой проспект и сказал:

- Иди, возьми след.

Собака помоталась на углу Плуталовой и Большого и пошла в сторону магазина Федорова. Лебедев, Кунин и я пошли за ней. У книжного магазина собака остановилась.

- Она хочет войти, - сказал Лебедев.

Кунин толкнул дверь. Собака и мы вошли в лавку.

- Извините, пожалуйста, - сказал Лебедев, - вам не приносили сегодня на продажу географию Григорьева, Баркова, Крубера и Чефранова?

Хозяин магазина Федоров подумал и сказал:

- Приносили, и я ее купил.

- Аи да собака! - сказал Лебедев. - Вы не можете нам показать этот экземпляр?

- С удовольствием.

И Федоров достал из-под прилавка истрепанный учебник.

- Твой? - спросил я.

- Нет, - сказал Кунин. - У меня был для начальных классов, а этот - для старших. Это не мой учебник.

- Извините, - сказал Лебедев, и мы вышли из магазина.

- Довольно глупая собака. Зачем она сюда шла?

Теперь надо отводить ее к хозяину.

И мы пошли отводить собаку.

По пути мы встретили Лиду Соловьеву, которая сообщила нам, что только что встретила Цыкина, который покупал в ларьке на углу ириски.

- Значит, было на что покупать, - сказал Лебедев.

Через минуту мы встретили Цыкина.

- Покупал ириски? - спросил у него Лебедев.

- Откуда ты знаешь?

- Очень просто: у тебя липкие губы, к подошве твоего левого ботинка пристала конфетная бумажка, в такие бумажки обычно заворачивают ириски. Метод дедукции.

- А сколько я купил ирисок, ты тоже знаешь?

- Думаю, что знаю. Ты сперва скажи, сколько, примерно, стоит учебник географии Григорьева, Крубера, Баркова и Чефранова?

- А при чем тут учебник? Я так давно его покупал, что уже забыл.

- Я тоже думаю, что ни при чем, - сказал Лебедев. - Извини, нам надо отвести домой собаку.

И мы разошлись.

- Это не он, - сказал Лебедев. - Нужно положить на твою парту чистый лист папиросной бумаги, и на нем останутся отпечатки пальцев того, кто к ней прикасался. Затем предложим всему классу прикоснуться пальцами к чистому листу и полученные отпечатки сравним со снятыми нами с парты.

В этот момент собака залаяла и кинулась на Кунина.

- Что с тобой, Телемак? - сказал Лебедев. - На кого ты бросаешься? Совсем одурела псина. Куш! Отстань!

Мы дошли до дома, в котором жили знакомые Лебедева, хозяева собаки, и Ваня вернул им пса.

- Зайдемте ко мне, - предложил Кунин, - я вам покажу, какой мне подарили старинный кинжал.

Мы не могли устоять перед таким предложением и зашли к Косте.

Первое, что мы увидели у него на столе, был учебник географии Григорьева, Баркова, Крубера и Чефранова.

- Я его забыл дома! - воскликнул Костя.

- Вот почему на тебя кинулась собака, - сказал Лебедев. - Она не такая уж дура. Что же ты затеял всю эту историю с пропажей?.. Тут бы никакой Шерлок Холмс не справился.

- Забыл. Просто забыл, - сказал Костя.

А я подумал о том, как нехорошо подозревать в дурном своих ни в чем не повинных товарищей. И какое счастье, что Толя Цыкин не знал об этом. Он ведь даже не догадывался. И еще я решил, что Ваня Лебедев, в общем, хороший парень, но до Шерлока Холмса ему далеко.