Василий Вишняков - Конструкторы

Ответить Еремеев не успел — подошёл трамвай, как всегда переполненный в утренние часы. И только после того как они втиснулись на площадку и взяли у крикливой кондукторши билеты, сдержанно сказал:

— Новости, говоришь? Есть кое-какие новости. Твой Котин ждёт тебя не дождётся.

«Твой Котин…»

«Он такой же мой, как и твой», — хотел сказать Духов.

Котин — начальник СКБ-2, а Еремеев и Духов — руководители групп. Но у Афанасия такой же ранг, как и у Котина — у обоих по две «шпалы» в петлицах. И это обстоятельство, с точки зрения никогда не служившего в армии Духова, порождало сложности во взаимоотношениях между этими двумя людьми.

«А жаль, — подумал Духов. — Дело ведь не в рангах. В конструкторском коллективе главное, кто на что способен… Котин — что бы ты ни говорил, Афоня, — в отличие от нас с тобой, — талантливый организатор. Деловой человек. Ещё год назад СКБ-2 вообще не было. А теперь? Теперь соперничаем с самим Опытным заводом имени Кирова, бывшим ОКМО, — сильнейшим коллективом, сборищем зубров… А Котин не дрогнул, готовит свою гвардию… Замахнулись на проектирование нового тяжёлого танка. Возможно, получим официальный заказ. Вот так, Афоня! «Твой Котин…» Я-то, может быть, без него обошёлся бы. А вот тебе, Афоня, держаться его надо, с ним, может, в люди выйдешь, а без него…»

Так подумал Духов, но ничего этого, разумеется приятелю не сказал, зная его вспыльчивый, непростой характер. Весело улыбнулся:

— Ждёт, говоришь? Надеюсь, не для того чтобы снять стружку?

— На этот счёт не беспокойся. Он же у нас — демократ. Предпочитает не стружку снимать, а по головке гладить, — продолжал язвить Еремеев.

Понизил голос:

— Его вызывали в Москву… Вернулся на крыльях.

— Не понял!

— Лучше объяснить не могу, — повёл глазами на стоявших вокруг Еремеев. — Котин сам тебя полностью проинформирует. Ты же его правая рука…

Эх, Афоня, Афоня… По возрасту даже старше Котина, а в мудрости ему явно уступаешь… Осуждает его за демократизм. Чем же плохо, что Котин даже с молодыми техниками держится на равных, по-товарищески, власть свою не показывает. А зачем её показывать. Ведь людям присуща вера в то, что, если человек стал начальником, значит, он умнее и опытнее их. Надо только, чтобы это всегда действительно было так. К Котину в этом отношении не придерёшься. Разве плохо, что нём нет по отношению к подчинённым не только грубости и хамства, но и высокомерия, что для каждого к них он старается сделать что-то хорошее — повысить оклад, помочь с жильём, чтобы люди меньше думал о быте, а больше отдавали себя творчеству.

«…А знаешь, что сделает Котин, если захочет от кого-то избавиться, например от тебя, Афоня? — размышлял Духов. — Ты склонен конфликтовать, но никаких конфликтов не будет. Котин найдёт для тебя хорошее место, например в канцелярии штаба округа. Чтобы оклад повыше, и даже свой небольшой кабинетик у тебя был, и несколько подчинённых… Ты соблазнишься и добровольно уйдёшь. Променяешь на это имеющийся у тебя сейчас шанс стать по-настоящему творческим работником и даже, может быть, войти в историю. Ведь тебе и в голову не приходит, а скажи — не поверишь, что работа наша — это будущая история советского танкостроения. И не менее того!»

Котин сидел за своим столом как всегда аккуратный и подтянутый. Военная форма очень шла ему: танковая стального цвета тужурка, белоснежная рубашка, тёмный галстук. На бархатных петлицах солидно поблёскивают по две рубиновые «шпалы». Красивое чернобровое лицо бесстрастно, щеки и подбородок чисто, до синевы, выбриты, чёрные редеющие со лба волосы коротко подстрижены и тщательно расчёсаны на косой пробор.

Жозеф Яковлевич Котин несколько лет назад окончил военно-техническую академию, работал в Москве в научно-исследовательском отделе академии механизации и моторизации РККА. В Ленинграде, на должности начальника СКБ-2, — меньше года. Держится спокойно, уверенно, не подумаешь, что ему нет ещё и тридцати.

— Здравствуйте, Жозеф Яковлевич! Рядовой необученный Духов явился из очередного отпуска!

Котин протянул руку, молча, без улыбки, показал на кресло у стола.

— Ну как отдохнули, Николай Леонидович? На Украине были?

— Да, на Полтавщине, у родных в Веприке. Косил сено, ел галушки, пил горилку…

— Признаться, я тоже мечтаю побывать в своём родном Павлограде, — задумчиво сказал Котин.

Котин — уроженец соседней Днепропетровской области. Земляки. Помолчали, думая каждый о своём.

— Говорят, у нас важные новости, Жозеф Яковлевич? — наконец прямо спросил Духов.

— Да, произошло действительно важное событие. Мы получили правительственное задание на проектирование нового тяжёлого танка.

Котин сказал об этом спокойно и буднично, без всяких видимых эмоций. Но ведь это же чудо из чудес! Все шансы получить такое задание были у Опытного завода имени Кирова, бывшего ОКМО. Там сильный конструкторский коллектив, работающий почти уже десять лет. Это они разработали и Т-28, и тяжёлый танк Т-35. Кому же, как не им, проектировать новый тяжелый танк взамен пятибашенного Т-35? А задание получил Котин, хотя СКБ-2, молодой коллектив, не существует ещё и года!

Котин молчал, видимо, обдумывая, что ещё нужно (или можно) сказать Духову. Потом очень сдержанно и значительно упомянул о вызове в Кремль. Расширенное заседание Комитета обороны. Специально по танковому вопросу. Присутствовали товарищи, возвратившиеся из одной страны. Да, той самой…

У противника появилась противотанковая артиллерия — крупповские пушки калибром тридцать семь миллиметров. Пробивают пятидесятимиллиметровую броню. Танки с противопульной бронёй оказались слишком уязвимыми… Отсюда и решение — конструкторам Особого завода усилить броню БТ, а СКБ-2 спроектировав новый тяжёлый танк с противоснарядным бронированием.

— Ну что ж, задание серьёзное, — сказал Духов. — Но ведь у нас есть уже предварительные проработки по варианту однобашенного танка прорыва весом до сорока тонн. К концу года сможем, полагаю, выдать технический проект.

— Нет, дело обстоит сложнее, — бесстрастно сказав Котин. — По заданию танк должен быть трёхбашенным. Еремеев подсчитал, что при броне в шестьдесят миллиметров масса машины будет не менее пятидесяти пяти тонн.

— Еремеев?

— Да, он назначен ведущим конструктором проекта.

«Вот оно что… Однобашенный вариант тяжелого танка неофициально, в инициативном порядке, прорабатывала группа Духова. А выполнять правительственное задание поручено группе Еремеева… Что же, начальству виднее. Предпочли Еремеева, вероятно, потому что он — человек военный, значит, формально подходя, более ответственный… Понятно теперь, почему Афоня предпочёл не распространяться о новостях в СКБ…»

— А как же наш проект однобашенного танка прорыва? — наконец прервал молчание Духов. — Ведь я, кажется, доказал, что при броне даже в семьдесят пять миллиметров масса однобашенного танка не превысит сорока тонн. Да и зачем танку три башни?

— Три пушки лучше, чем одна. Да и не мы определяем, каким должно быть вооружение танка. Как, впрочем, и бронирование. И все другие основные показатели. Их устанавливает заказчик, в данном случае они утверждены правительством. Такое же задание, кстати, получил и опытный завод Барыкова. Они будут работать параллельно с нами.

«…Ага, чудесная победа Котина, значит, не стопроцентная… Задание выдано одновременно двум коллективам… Но для СКБ-2 и это — огромный успех. На самом высоком уровне признано, что мы можем на равных соревноваться… И с кем? Ого-го!»

— Они тоже будут делать трёхбашенный танк?

— Конечно.

— Тогда это вдвойне бессмысленно! — возбуждённо воскликнул Духов. — Зачем проектировать две одинаковые машины? Что за расточительство! Пусть они делают трёхбашенный танк, а мы разработаем наш вариант однобашенного. И посмотрим, какой из них окажется лучше на испытаниях. Вот это было бы разумное решение! — Духов вскочил со своего места, взволнованно зашагал по кабинету. — Мы должны написать в Москву, в ЦК, Сталину!

— Не горячитесь, Николай Леонидович, — спокойно сказал Котин. — Вопрос решён не без его ведома. Правительственное задание — не шутка, оно должно быть выполнено точно и в срок. Группа Еремеева уже приступила к работе. Что касается вас… Вы успокойтесь, сядьте.

Дождавшись, когда Духов снова уселся в кресло и даже сложил на коленях руки, Котин твёрдо, как нечто давно продуманное и окончательно решённое, сказал:

— Ваша группа будет по-прежнему заниматься модернизацией среднего танка Т-28. К концу года эта работа должна быть полностью завершена. Вы же лично, Николай Леонидович, можете продолжить проработку варианта однобашенного танка. Работа интересная, творческая. Я по-прежнему считаю этот вариант весьма перспективным, но… вы понимаете…