Михаил Свирин - Танковая мощь СССР часть II В тяжкую пору

3. Предлагаемая к установке в проекте № 127 3-х торсионная, на каждый борт, подвеска с парными тележками менее надежна в работе, чем 6-ти торсионная, индивидуальная подвеска проекта № 126.

4. Более сложный корпус, чем у № 126 и наличие гнутых броневых деталей усложнит изготовление корпуса и потребует больший по объему механической обработки.

5. Отсутствие перспективы в развитии танка по увеличении бронирования т.к. дизель « 744» не обеспечит необходимых мощностей при увеличении веса.

НАЧАЛЬНИК БТУ КРАСНОЙ АРМИИ ВОЕНИНЖЕНЕР 1 РАНГА

…………………………………….. (КОРОБКОВ)

НАЧАЛЬНИК 3 ОТДЕЛА БТУ К. А.

ВОЕНИНЖЕНЕР 1 РАНГА…………………..

……………………………………… (АФОНИН)».

Вскоре после этого письма все работы по проекту «127» (он же П-127, Т-127) были свернуты.

Танк Т-26-5 (126-1) на испытаниях. 1940 г. (Прим. OCR – шибка первоисточника. На снимке А-34 )

«Харьковские близнецы»

Несмотря на то что танк А-34 был принят на вооружение в декабре 1939 г., предварительные решения 19 и 21 сентября, видимо, все же возымели действие, так как уже 12 октября 1939 г. из сердца танкостроения Украины в Москву отправилась телеграмма, в которой, в частности, говорилось:

«…уже начата сборка двух новых танков Л-34. При благоприятном стечении обстоятельств, надеюсь, что к 7 ноября завод сможет продемонстрировать их представителям заказчика… Максарев».

Хоть завод торопился предъявить свои новинки к годовщине Великого Октября, «благоприятных обстоятельств» для этого не сложилось и работы затихли. Лишь силовой агрегат А-34 обкатывался на стенде, и сия обкатка постоянно выявляла какие-то проблемы. Удивительным было то. что независимо от времени начала обкатки, примерно в полдень каждого дня испытаний в агрегате что-то непременно ломалось. Чаще всего это были детали двигателя или КПП, реже бортовой передачи. Время от времени возникали слухи о диверсии. а постоянно проводимые расследования причин аварий проблем, понятно, не решали.

Проведенное в октябре собрание конструкторско-технологических служб завода № 183 и ОКБ было посвящено подготовке работ по изготовлению танков с броней толщиной 45 мм. Особое внимание на собрании предлагаюсь уделять повышенной тщательности выделки механизмов новых танков, так как от этого зависела их работоспособность.

В декабре работы по сборке А-34 были, наконец, реанимированы, а 7 января 1940 г. был выпущен приказ П-1 о спешном изготовлении танков. Для установки в опытные машины завод № 75 предложил два дизеля, отличавшихся наибольшей мощностью при минимальном расходе топлива. Бортовые передачи отбирали на ХТЗ по минимальному производимому ими шуму, а все установленные в КПП подшипники были взяты иностранного производства (против этого возражали представители приемки, благодаря бдительности которых до нас и дошел сей факт). Все резьбовые поверхности перед соединением обрабатывались горячим маслом, а трущиеся поверхности подвижных соединений пропитывались очищенным тавотом.

Но не только механизмы подвергались повышенной чистоте обработки. Даже по качеству отделки внешней поверхности два создаваемых для «высочайшего показа» А-34 могли поспорить, пожалуй, с современными им лимузинами. Они выделялись в ряду себе подобных прежде всего красивой обтекаемой формой. Все в их облике было рационально. Новая 76-мм пушка Л-11 с длиной ствола 30 калибров прекрасно вписывалась в экстерьер машин, придавая им торжественно-грозный вид. Тщательно соединенные броневые листы, расположенные под большими углами наклона, словно специально подчеркивали стремительный характер танков, а их широкие гусеницы. будто бицепсы борцов, демонстрировали таящуюся в них силу. Привычные харьковчанам и по-своему красивые БТ-7 рядом с этими красавцами смотрелись гадкими утятами. Даже А-20 и А-32 проигрывали из-за более узких гусениц и уменьшенных башен.

Вид спереди танка А-34 № 1. 1940 г.

Вид сзади танка А-34 № 1. 1940 г.

Даже не будучи окрашенными, танки сверкали под солнечными лучами. Поверхность всех броневых листов отличалась особой гладкостью. Ведь «близнецы» (так именовались машины в переписке завода № 183 с АБТУ) буквально «вылизывались» их создателями. Это позже они будут сходить с конвейера с рубцами на литых башнях и сварными швами толщиной в руку, а пока… «…каждый броневой лист

перед термической обработкой должен быть выправлен с особой тщательностью… торцы плит обрабатывать только быстрооборотным оборудованием… после обработки на металлорежущих станках все поверхности должны быть ошлифованы…» – гак рекомендовалось готовить броневые листы с сборке. Впрочем, и сборка осуществлялась с неменьшей тщательностью. Вот несколько отзывов представителей заказчика о новых танках:

«Качество изготовления танка А-34 великолепно. На поверхности отсутствуют царапины, раковины и заусенцы… поверхность плит ошлифована… Подгонка плит друг к другу очень тщательна – в щель между ними не удается засунуть лезвие карманного ножа… Сварные швы… ровные, округлой формы и гладкие на ощупь… Сидения членов экипажа аккуратно обшиты коричневой кожей…» Конечно, в серии такая отделка неприемлема, но даже отказ от нее не делал танк более простым в изготовлении.

Дело в том. что «близнецы» имели ряд конструктивных особенностей корпуса и башни, реализация которых была возможна только при ограниченном выпуске. Но именно эти особенности придают первым А-34 тот самый колорит, который делает их уникальными в ряду себе подобных. Машины незначительно отличались от А-32. Они были на 300 мм длиннее и на 450 мм шире. По высоте они гоже «подросли» весьма незначительно – всего на 8-10 мм. Их боевой вес увеличился на 5.6 т, а максимальная скорость была снижена, по расчетам, до 51-54 км/ч.

Танк А-34 № 1 на испытаниях. 1940 г.

Вид спереди танка А-34 № 2. 1940 г.

Лобовая часть корпуса А-34 выполнялась из цельного куска броневого листа. Для этого лист сначала подвергали отпуску, затем изгибали на прессе, после чего правили, шкурили поверхности и «заглаживали торцы», и вновь подвергали термообработке для придания ему необходимой прочности. Для изгибания листа применяли мощный пресс, которых в стране было немного. Понятно. что при таком многоступенчатом процессе изготовления была высока вероятность брака, что и случилось – для изготовления двух «близнецов» корпусники успешно перепортили восемь тщательно вырезанных заготовок. Заготовки коробились как при отпуске, так и при закалке, их поверхность покрывалась при изгибании трещинами, а большие размеры затруднили процесс правки молотом и прессом.

Несмотря на преобладание сварки, при изготовлении корпуса еще нашли применение старые добрые заклепки. Так. вертикальные листы бортов танка соединялись с горизонтальными листами надкрылков заклепками на угольниках. Кормовой лист корпуса А-34 был съемным, но не откидным (как впоследствии), что при отличной подгонке листов друг к другу затрудняло его удаление при необходимости.

Буксирные крючья в лобовой части имели горизонтальное рифление. изготовленное для улучшения сцепления сапога с броней. Все выступающие на поверхность головки болтов были специально скруглены, чтобы какой-нибудь любознательный член комиссии, решив взобраться на боевую машину, (не дай бог!) не поранился, поскользнувшись.

Башня также изготавливалась подобно корпусу – с применением сварки и штамповки по такому же «многоступенчатому» техпроцессу. Подобно корпусным, раскроенные бронелисты отпускались, после чего изгибались прессом, подвергались механообработке, закаливанию и далее – на сварку. Причем лобовой лист башни изгибался в не меньшей степени, чем лобовой лист корпуса. Естественно, что прорезывание пушечной амбразуры в изогнутых листах вызывало трудности механической обработки торцов и недостаточной точности; если же амбразура под орудие прорезывалась до изгибания листа, то лист «вело» при термообработке. Бортовые смотровые приборы располагались в башне по линии сгиба бортовых листов, что также способствовало рождению дополнительных трудностей. Приварная крыша башни была зашлифована в местах посадки столь тщательно, что место стыка почти невозможно было определить «на глаз».

В крышке башенного люка предполагалось установить перископ кругового обзора конструкции С. Порфирьева, но, поскольку последний в 1939 г. был арестован (по подозрению в шпионаже), танк оснастили новым «прибором кругового панорамного обзора». Радиостанция была установлена в нише башни, так как первоначально предполагалось, что ее обслуживанием будет заниматься заряжающий (он же – командир танка, по довоенным взглядам). Помимо радиостанции, для связи с себе подобными танк имел специальный круглый лючок в крышке башенного люка, предназначенный для флажной сигнализации и пуска сигнальных ракет.