Михаил Свирин - Танковая мощь СССР часть II В тяжкую пору
Параллельно с подготовкой к серийному производству шли работы по совершенствованию конструкции Т-34. Уже в июле должны были быть отгружены первые 10 машин опытно-войсковой серии с ликвидацией ряда недостатков.
Например, ввиду вооружения танка 76-мм пушкой, имеющей больший размер казенной части, чем 45-мм орудие, башня танка стала тесной, и это затрудняло не только пользование оружием и наблюдательными приборами, но даже эвакуационным люком. Чтобы улучшить условия обитаемости в башне, требовалось увеличить круг ее обслуживания, но в короткое время сделать это было нельзя. Поэтому для танков программы 1940 г. было решено обойтись паллиативными мерами.
Во-первых, радиостанция из башни уже перекочевала в корпус танка. Во-вторых, следовало заменить стеклянные зеркала в смотровых перископических приборах металлическими. В-третьих, уширить башню в ее наибольшей ширине на 160 мм без изменения ширины и конструкции погона и корпуса.
Далее, ввиду невозможности обеспечения горячей гибки лобовых деталей корпуса и башни в серийном производстве было решено заменить лобовой узел корпуса сборной конструкцией из трех деталей – верхнего и нижнего листов, соединенных посредством носовой балки.
Для обеспечения июльской программы АБТУ и НКСМ шли на все. Выбивались денежные средства и помощь кадрами. На заводе № 183 строился новый мощный конвейер, способный обеспечить сборку танков массой до 35 т, шла реконструкция танкового производства на СТЗ. Совершенствовали свою работу смежники: завод № 264 осваивал изготовление корпусов. Кировский за вод начат серийный выпуск пушек Ф-32, ХТЗ отрабатывал отливку траков из стал и Гартфильда, завод «Красный треугольник» осваивал изготовление ошиновки нового типа, завод № 75 ускоренными темпами выдавал на-гора новые дизели.
Серийный танк Т-34 полуторной серии. Осень 1940 г.
Однако, несмотря на такое напряжение сил, в срок было предъявлено лишь 4 танка, собранных заводом № 183. СТЗ же изготовил только 11 000 траков для Т-34. Больше никаких узлов завод изготовить в срок не сумел. Танк оказался сильно сложнее, чем то предполагали.
Однако танк Т-34 идеально подходил для вооружения мотомеханизированных соединений РККА, и потому уже в июне было принято постановление СНК СССР № 967-368сс, в котором до конца 1940 г. планировалось изготовить не менее 600 танков Т-34, из которых на долю завода № 183 приходилось 500 машин, на СТЗ – 100.
13 июля 1940 г. один из четырех танков опытно-войсковой серии был отправлен в распоряжение особой группы НКСМ в Ленинградский артиллерийский научно-испытательный (ЛАНИ) полигон для проведения испытаний на препятствиях «Линии Маннергейма», где показал себя в выгодном свете. По некоторым отзывам, это был сущий триумф машины, которая под управлением испытателя Н. Носика преодолела все мыслимые и немыслимые препятствия, предложенные представители АБТУ. Танк вернулся на завод, сопровождаемый слухами о том, что в его лице РККА получила самую подвижную и проходимую боевую машину.
Однако июльская программа выпуска была сорвана, так как вместо запланированных 20 танков завод смог предъявить заказчику только одну. В августе положение улучшилось и уже 24 танка были испытаны пробегом.
Они выдержали испытания, но приняты не были, так как Кировский завод не смог поставить ни пушек Ф-32, ни Л-11. Там шла подлинная война завода за свою конструкцию – орудие Л-11. Несмотря на решение АБТУ в пользу Ф-32, завод продолжал улучшать конструкцию Л-11. В последних числах мая 1940 г. состоялись совместные испытания 76-мм пушек в башнях БТ-7А. показавшие небольшие преимущества Ф-32. Поэтому в июне 1940 г. принимается решение о начале серийного выпуска Ф-32 не только на ЛКЗ, но также на заводах № 92 и № 13 с программой выпуска в 1941 г. соответственно 2500, 2000 и 700 штук.
Но к этому времени ОКБ-92 под управлением В. Грабина предложило ГАУ проект новой, 76,2-мм танковой пушки Ф-34, которая при большей, чем у Ф-32, мощности (длина ствола составляла 41 калибр против 30 калибров у Ф-32), была более простой и потому должна была иметь меньшую стоимость и сложность в изготовлении. Артуправление приняло проект, выпустив приказ о проведении полигонных испытаний пушки в сентябре 1940 г. Однако Наркомат обороны в письме от 13 июня уже рекомендовал вооружать «улучшенный танк Т-34» именно этим образцом танкового орудия, которое было в то время самым мощным в мире, по которое еще предстояло создать и испытать.
Осенью 1940 г. нарком обороны С. Тимошенко, принимая новую «Систему вооружения танков и бронеавтомобилей в 1940-1941 гг.», предписал оснастить 300 танков выпуска 1940 г. пушкой Л -11, а еще 300 танков 45-мм пушкой обр. 1938 г. с последующим перевооружением их в 1941 г. на Ф-32.
Но к этому времени Кировский завод смог побороть трудности с изготовлением Л-11 и вел их форсированный выпуск, параллельно осваивая Ф-32, и необходимости в вооружении Т-34 45-мм пушкой в 1940-м не возникало.
К осени 1940 г. выпуск танков Т-34, казалось бы, нормализовался. И в сентябре ждали рапорта о выполнении месячной нормы отгрузки. Но в сентябре последовало сообщение о смерти главного конструктора танка М. Кошкина.
Танки БТ-8, А-20, А-34, Т-34 – этапы большого пути Т-34 перед войной.
Король умер, да здравствует король!
В послевоенное время вдруг словно завеса спала с истории создания различных образцов отечественной боевой техники. Впервые зазвучали и фамилии наших танкостроителей – Ж. Котина и М. Кошкина. И тут же пошла гулять легенда о «непризнанном гении», что имел дар предвидения и умел настоять на своем. Что без него не было бы в истории СССР «тридцатьчетверки» – символа прошедшей войны.
После того как в стране началась гласность и перестройка, появились и новые, порой диаметрально противоположные прежним оценки деятельности прежних идолов.
Когда автор впервые дорвался до документов рассматриваемого периода, поговорил с людьми, что помнили М. Кошкина, он поневоле стал склоняться к негативным оценкам деятельности этого лауреата Сталинской премии.
Возможно, М. Кошкин был конструктором, который, судя по отзывам знавших его, не спроектировал ни одного танка. Очень быстро из партийных работников он, закончив курсы, сделался заместителем главного конструктора на заводе № 185, а позже и главным конструктором на ХПЗ. В разработках А-20 и А-32 угадываются разработки А. Дика и пожелания АБТУ и ничего суперреволюционного… По манере руководства многие современники запомнили Михаила Ильича как типичного партийного функционера.
Так что же? Правы те, кто говорит, что личность М. Кошкина – дутая? Ничуть!
Да, возможно, М. Кошкин и не был гением-конструктором. Возможно, он в своей короткой жизни (он прожил всего 41 год) ничего не спроектировал лично, не был он и тем, кто предвосхитил… Но это и не требовалось ему. «Задача главного конструктора – организовать работу своего КБ и иных служб таким образом, чтобы все в нем работаю, как колесики часового механизма – каждый на своем месте, особенно, если тебе дают чужой проект, – говорил бывший главный конструктор САУ Л. Горлицкий. – Надо уметь прятать свои амбиции и направить силы всего коллектива на наилучшее решение поставленной задачи!»
Это высказывание хорошо отражает основную задачу главного конструктора. В своей конструкторской практике автор тоже не мог вспомнить ни одного гения среди главных конструкторов проекта, с которыми ему приходилось общаться, но то, что все они были великолепными организаторами, – факт.
А в этом отношении М. Кошкин явно преуспел. Он не болел излишне амбициозными планами, не пробивал во что бы то ни слало БТ-9/БТ- 20 именно своего «розлива», взял как данное проект А. Дика и постарался довести его до серии. Более того, несмотря на то что выпускать рабочие чертежи двух машин в ограниченное время для КБ – огромные трудности, настоял на том. что завод справится с заданием в установленное время и не стоит ограничивать завод одной боевой машиной.
Пусть о М. Кошкине (как о конструкторе) старики отзывались с долей иронии. В частности, от троих автор слышал историю, как Михаил Ильич любил с палочкой в руках тихонько подойти сзади и, легонько постукивая ею по полу, пообещать, что угостит ею поперек спины, если работа не будет сдана в срок… Но те же старики добро отзывались о нем, когда речь шла о помощи в бытовых делах, а главное – в хлопотах о прекращении следствия, уверяя, что именно благодаря его заступничеству КБ смогло закончить работы по А-20 и А-32 практически вовремя. Таким образом, автор придерживается позиции, что роль М. Кошкина в создании Т-34 весьма велика и он заслуживает всемерного уважения.
Хочется подчеркнуть, что, несмотря на все обвинения, что бросают ныне в адрес М. Кошкина, он всегда был и заслуженно останется одним из главных создателей танка Т-34.
После смерти М. Кошкина на должность главного конструктора Т-34 на ХПЗ должен был прибыть кто-то с недавно расформированного КБ завода № 185, так как заместитель М. Кошкина А. Морозов не имел высшего образования. Но, по воспоминаниям И. Битенского, глава государства И. Сталин лично выступил в поддержку кандидатуры бывшего заместителя главного конструктора Т-34. и таким образом новый средний танк обрел нового «впередсмотрящего», будущую звезду отечественного танкостроения.