Виталий Волович - Жизнеобеспечение экипажей летательных аппаратов после вынужденного приземления или приводнения (без иллюстраций)

Остроумный выход из положения нашли конструкторы английской фирмы «Дэнлоп», специализирующейся на изготовлении спасательного снаряжения. Их дистиллятор, выполненный в виде сферы из прозрачного материала, имел в нижней части специальную чашу, обрамленную тепловым экраном из черной пленки. Когда дистиллятор опускали за борт, между верхней его частью, обдуваемой воздухом, и нижней, находящейся в воде, создавалась разность температур. Вода в чаше начинала испаряться и, конденсируясь на внутренней поверхности верхней полусферы, по гидрофобному (водоотталкивающему) пластику стекала в водосборник, из которого ее можно было отсасывать через специальную трубку. Новый дистиллятор мог действовать в любую погоду, днем и ночью и давать до 1,5 л воды в сутки.

Оригинальная конструкция опреснителя была предложена американскими инженерами. Они вмонтировали в спасательный пробковый жилет рамки-окна, на которые были последовательно натянуты черная пластмассовая фольга, толстая гофрированная бумага, водонепроницаемый, но пропускающий пары воды материал, алюминизированная пленка и, наконец, слой ткани. Этот своеобразный конвертер надо периодически опускать в океан, а затем просушивать. В результате за 16 час. в пространстве между алюминизированной пленкой и паронепроницаемой тканью скапливается до полулитра пресной воды (Hackenberg, 1967).

Химики предложили другой путь получения пресной воды из морской. Они использовали природные минеральные вещества – цеолиты, обладающие способностью связывать катионы натрия, калия, кальция, магния – положительно заряженные молекулы растворенных в воде солей, переводя их в нерастворимый осадок. А чтобы избавиться от молекул хлора, к цеолитам добавляли препараты серебра. Достаточно было заполнить морской водой специальный реактивный мешочек, добавить к ней размельченный препарат, чтобы через 10-15 мин. получить добрую порцию пресной воды. Еще большей способностью к ионному обмену обладают искусственные высокомолекулярные соединения – ионообменные смолы.

Сегодня такими опресняющими брикетами снабжены аварийные укладки летчиков и моряков во всем мире. С помощью одного комплекта брикетов можно опреснить до 3,5 л морской или 1,5 л океанской воды.

Простота использования и быстрота действия снискали химическим опреснителям всеобщую популярность.

Как же должен себя вести экипаж, оказавшийся на спасательной лодке или плоту в тропической зоне океана?

Не пить первые 24 часа. Экономить пресную воду, помня, что 500-600 мл воды в сутки – рацион, которого хватит на пять-шесть дней без особых последствий для организма. Не пить первые сутки после аварии, создать любую, самую примитивную теневую защиту от солнечных лучей. Смачивать в жаркое время суток одежду забортной водой, помогая организму сохранить внутренние резервы жидкости, но не забывая высушить ее до захода солнца. Ограничить до минимума физическую работу в жаркие дневные часы. Никогда, ни при каких обстоятельствах не пить морскую воду.

В апреле 1912 г. гигантский лайнер «Титаник», следовавший из Ливерпуля в Нью-Йорк, столкнулся в Атлантическом океане с айсбергом и затонул.

Спасательные суда прибыли на место катастрофы через 1 час 50 мин., но ни одного из 1 489 пассажиров, оказавшихся в воде, уже не было в живых (Mersey, 1912).

Из 720 погибших во время авиационных катастроф американских рейсовых самолетов за 10 лет, с 1954 по 1964 г., 71 стал жертвой холодной воды (Doyle, Roeple, 1965).

Во время второй мировой войны 42% немецких летчиков, сбитых над арктическим водным бассейном, погибало от переохлаждения за 25-30 мин. (Matthes, 1950).

Известно, что даже в тропических водах, где температура относительно высока, время пребывания человека ограничено: рано или поздно температура тела достигает нижнего критического предела, и развиваются нарушения многих физиологических функций (Клинцевич, 1970).

Уже при температуре воды 24° время выживания измеряется лишь несколькими часами (8±1 час.) (Carlson et al., 1953). При температуре 5-15° оно уменьшается вдвое (Reevs, 1956). Температура 3° оказывается смертельной для человека в течение 10-15 мин. (Arends, 1972), а -2° – 8 мин. (Демпвулф, 1959; Weis, 1974).

По данным различных авторов, сроки выживания могут варьировать в ту или иную сторону. Так, R. McCance и др. (1956), изучавшие аварийность английских судов во время второй мировой войны, пришли к заключению, что в случаях, когда катастрофа произошла в районах, где температура воды составляла -1,1-+9°, матросы и пассажиры гибли за 5-20 мин. F. Grosse-Brochoft (1950), P. Whittingham (1965), Е. Ferrugia (1968) и другие ограничивают время выживания в воде с температурой 0-10° 20-40 мин. Более того, почти 17% людей, добравшихся до спасательных лодок, умирало в течение 8-12 час. от переохлаждения (Pittman et al., 1969).

Основной причиной гибели людей в воде является переохлаждение. При температуре воды ниже 30° вырабатываемого организмом тепла становится недостаточным, чтобы восполнить теплопотери, и температура тела (ректальная температура) постепенно начинает опускаться, и тем быстрее, чем ниже температура окружающей среды (Molnar, 1946). При ректальной температуре 32-34° у человека появляются общая слабость, нарушение походки, замедление речи. Снижение температуры до 23-24° сопровождается снижением болевой, тактильной чувствительности и рефлекторной возбудимости. Дальнейшее падение ее до 20-17° вызывает в организме необратимые изменения, зачастую ведущие к смерти (Глеккель, Кравчинский, 1935; Арьев, 1950; Избинский, 1965; Veghte, 1962). Помимо температуры воды скорость процесса охлаждения зависит от различных причин: физического состояния человека, одежды, толщины подкожно-жирового слоя (Carlson et al., 1958; Tiep, 1969). Последнему обстоятельству некоторые физиологи придают особенно большое значение (Speallmen, 1945; Beckman, Reeves, 1966). Cannon, Keating (1960) установили линейную зависимость между падением температуры тела и толщиной подкожно-жировой клетчатки.

Однако смерть человека, оказавшегося в холодной воде, иногда настигает гораздо раньше, чем наступило переохлаждение. Причиной ее может быть своеобразный «холодовой шок», развивающийся иногда в первые 5-15 мин. после погружения в воду (Beckman, Reeves, 1966), или нарушение функции дыхания, вызванного массивным раздражением холодовых рецепторов кожи (Crismon, Filliot, 1947; Keating et al., 1969). Крайне осложняет спасение человека в холодной воде быстрая потеря тактильной чувствительности. Находясь рядом со спасательной лодкой, терпящий бедствие не может самостоятельно забраться на нее, так как температура кожи пальцев падает до температуры окружающей воды (Greenfield et al., 1951; Hsien et al., 1964; Fox, 1967).

И в то же время можно привести примеры поразительной устойчивости человека к холодной воде.

14 марта 1895 г. Фритьоф Нансен и Фридрих Иогансен, покинув дрейфующий во льдах «Фрам», отправились на лыжах к Северному полюсу. Встреченные на 80° с. ш. непроходимыми льдами, они повернули обратно. Перезимовав на одном из островов Земли Франца-Иосифа, они двинулись на юг. После многодневного пути по дрейфующим льдам они добрались до края ледяного поля. Между ними и ближайшей сушей лежали десятки миль чистой воды. Они спустили на воду нарты-каяки и к вечеру пристали к льдине, чтобы поразмяться. Но не успели взобраться на торос, как вдруг Иогансен воскликнул: «Каяки уносит!»

Путешественники бросились вниз. Но каяки отплыли уже довольно далеко и быстро удалялись.

«Держи часы!» – крикнул Нансен и помчался, сбрасывая с себя на бегу одежду, чтобы легче было плыть.

Вот как описывает Ф. Нансен дальнейшие события:

«Снять с себя всё я, однако, не рискнул, боясь закоченеть. Я прыгнул в воду и поплыл. Ветер дул со льда и без труда уносил каяки с их высокими снастями. Они отошли уже далеко и с каждой минутой уплывали дальше. Вода была холодна, как лед, плыть в одежде было очень тяжело, а каяки все несло и несло ветром, куда быстрее, чем я мог плыть. Казалось более чем сомнительным, чтобы мне удалось их догнать. Но вместе с каяками уплывали все наши надежды: все наше достояние было сложено в каяках, мы не взяли с собою даже ножа. Так не все ли равно: пойду я, окоченев, ко дну или же вернусь назад без каяков?

Я напрягал все силы, устав, перевернулся и поплыл на спине... С каждой минутой, однако, руки и ноги коченели, теряли чувствительность. Я понимал, что скоро уже не в силах буду двигать ими. Но теперь уже было не так далеко. Только бы выдержать еще немного, и мы будем спасены... И я держался. Вот наконец, я смог достать одну из лыж, лежавшую поперек кормы. Я ухватился за нее, подтянулся к краю каяка и подумал: «Мы спасены».

Затем я попытался влезть в каяк, но закоченевшее тело не слушалось меня. Через несколько секунд удалось-таки закинуть одну ногу за край стоявших на палубе нарт и кое-как вскарабкаться наверх. И вот я в каяке. Тело закоченело до такой степени, что я почти не в силах был грести... Я дрожал и стучал зубами, готовый потерять сознание, но продолжал все же работать веслами, смутно понимая, что могу согреться к тому времени, когда пристану ко льду» (Нансен, 1956).