Виталий Волович - Жизнеобеспечение экипажей летательных аппаратов после вынужденного приземления или приводнения (без иллюстраций)

Иогансен сделал все, что мог, чтобы согреть Фритьофа, и скоро горячий суп из кайры изгладили все следы происшествия, чуть было не ставшего роковым для героических норвежцев.

В литературе описано немало случаев длительного пребывания человека в холодной воде при температуре, близкой к нулю, без каких-либо серьезных последствий от переохлаждения (Critchley, 1943; и др.).

В ноябре 1962 г. летчик И. Т. Куницын, катапультировавшийся после аварии самолета над Баренцевым морем, в течение 12-14 час., добираясь до ближайшего островка на спасательной надувной лодке, греб руками. Не обнаружив на нем никаких средств для поддержания жизни, он снова отправился в путь, продолжавшийся около 40 час. Несмотря на мокрую одежду, низкую температуру воздуха и воды (4-6°), у него, после спасения, на 3-й сутки было установлено лишь умеренное общее охлаждение организма, ознобление и отморожение первой степени верхних и нижних конечностей (Попков, Смирнов, 1963).

Как себя вести, оказавшись в холодной воде: стараться сохранить неподвижность или согреваться активными плавательными движениями?

М. С. Глеккель, Б. Д. Кравчинский (1935), Е. Glaser (1950), Е. Beckman, Е. Reeves (1966) и др., основываясь на экспериментальных данных, считают, что активные движения могут в течение некоторого времени компенсировать теплопотери за счет усиления теплопродукции.

Однако некоторые американские и английские физиологи стоят на иной точке зрения, полагая, что при этом тепловые резервы будут израсходованы быстрее, а теплопотери лишь увеличатся (Keating, 1969; Veghte, 1962, 1972).

Оказание помощи людям, извлеченным из холодной воды, направлено на быстрейшее восстановление нормальной температуры тела, активное согревание любыми средствами (Гирголав, 1939; Арьев, 1940; и др.).

Однако на борту спасательного плота сделать это не всегда просто.

Пострадавших следует растереть спиртом до покраснения кожи и тщательно укутать в любое имеющееся под руками сухое обмундирование, парашютную ткань. Если имеется возможность согреть хоть немного воды, резиновые фляги, заполненные ею, кладут на грудную клетку и живот (Andgus, Lovelock, 1955).

Как указывалось выше, прием алкоголя внутрь нецелесообразен, так как последний угнетает высшие отделы центральной нервной системы.

Если помощь оказывается медицинским персоналом поисково-спасательной команды, имеющим в своем распоряжении резиновые ванночки (в качестве ванночек можно использовать надувные спасательные лодки) и запас горячей воды, самым эффективным способом является быстрое отогревание охлажденных в горячей ванне с температурой 36-40°. По наблюдениям А. В. Орлова (1949, 1951), таким методом было спасено 70 из 73 пострадавших.

Во время автономного плавания на спасательной лодке или плоту нередко у людей в результате долгого пребывания в вынужденной позе, постоянного охлаждения появляются судороги мышц живота, нижних конечностей. Они болезненны, но безопасны и легко устраняются быстрым растиранием сведенных, мышц, активными движениями пальцев, стопами.

Аварийные пищевые рационы, предназначенные для экипажей, совершающих полеты над акваториями, так же как и рационы, используемые моряками, должны не только компенсировать часть энерготрат, но и способствовать экономии жидкости в организме. По мнению гигиенистов и физиологов, в наибольшей степени этому требованию соответствуют рационы, состоящие из одних углеводов – сахара, леденцов, мармелада и т. п.

Например, американский физиолог М. F. Hawkins (1968) считает, что 100 г углеводов в сутки обеспечивают без каких-либо обменных нарушений экономию белков и воды в течение пяти суток.

По данным Всемирной организации здравоохранения, рацион из 100 г углеводов и 0,5 л воды в сутки обеспечивает жизнедеятельность организма в условиях плавания на спасательной шлюпке в течение пяти суток (The Danger, 1963; Ewing,. Millington, 1965).

Вероятно, из этих соображений исходили немецкие специалисты по авиационной медицине, комплектуя НАЗы для морской авиации углеводистыми продуктами – шоколадом, сухарями и таблетками декстрозы (Hanson, 1955).

Голландский аварийный рацион в 5 600 ккал для морских летчиков состоит из 760 г концентрата кексовой муки в таблетках и 350 г таблетированной глюкозы (Drecoll, 1967).

В состав пятисуточного английского морского рациона входят 500 г карамели, 50 г конфет с 30%-ной добавкой жира, 500 г сгущенного молока и 500 г галет. Калорийность его – 8050 ккал (Nicholl, 1960).

Для определения фактической ценности углеводных морских аварийных рационов Л. Н. Комаревцев, С. Д. Куманичкин и Е. П. Поболь провели натурный эксперимент в открытом море с участием 16 моряков. В течение четырех суток испытуемые, разбитые на три группы, находились на плотах ПСН-6.

Первые сутки участники эксперимента были лишены пищи, в последующие дни экипаж первого плота ежесуточно получал по 50 г сахару и 100 г леденцов с добавлением витамина C (225 мг), витаминов B, и B2 (по 5 мг), витамина B6 (2,5 мг), витамина PP (10 мг), фолиевой кислоты (25 мг) и парааминобензойной кислоты (10 мг). Общая калорийность пайка составляла 600 ккал.

Рацион испытуемых, находившихся на плоту №2, состоял из 150 г леденцов из мальтозы, калорийностью 600 ккал.

Экипаж третьего плота питался концентратами, хлебом, маслом. Калорийность пайка (1700 ккал) полностью компенсировала энерготраты испытуемых.

Суточная норма воды для всех испытуемых была 0,5 л. Медицинское обследование, проведенное после окончания эксперимента, показало, что питание сахаром (50 г) и карамелью (100 г) привело к значительным (в среднем 4,5 кг) потерям веса.

Средние потери веса у моряков второго плота составляли около 3,7 кг.

Члены экипажа третьего плота похудели лишь на 0,5 кг.

И вместе с тем, несмотря на значительную потерю в весе, у испытуемых первой группы отмечались лучшее самочувствие, более нормализованный белковый обмен, экономичнее расход белковых запасов организма и лучшая витаминная насыщенность, о чем свидетельствовало меньшее количество азота, аминокислот и общего азота в моче.

Таким образом, полученные данные довольно убедительно показали выгоды углеводного рациона для стабилизации белкового обмена в условиях неполного голодания (Комаревцев и др., 1960).

Однако, так же как и при автономном существовании в безлюдной местности на суше, аварийный рацион должен храниться в резерве, а основой питания должно стать все живое, что дает океан: рыбы, птицы, водоросли, планктон и т. п. Мясо большинства океанских рыб съедобно даже в сыром виде. Но поскольку при высоких температурах воздуха оно быстро портится, его рекомендуется сразу же после окончания рыбной ловли заготавливать впрок: нарезать на тонкие ломти и завяливать на солнце, чуть присолив. Добычей выживающих могут стать морские окуни, тунцы и многие другие рыбы. В тропических водах особенно часто встречается и поэтому представляет особый интерес для экипажа, терпящего бедствие, золотая макрель, или корифена (Coryphaena hippurus). Это хищная до 1 м длиной и 15-20 кг рыба необычайно красивой расцветки. Ее крупное золотисто-желтой окраски тело с ярко-зелеными боковыми плавниками заканчивается заостренным, как концы ножниц, зеленовато-голубым хвостом. Голова с высоким крутым лбом придает ей сходство с бульдогом. Корифены постоянно сопровождают небольшие парусные шлюпки, спасательные лодки и плоты. Корифена клюет на самую разнообразную приманку, но особенно хорошо на блестящие кусочки фольги шоколадной обертки. Помимо несколько жестковатого, но приятного на вкус мяса, корифена может снабдить выживающего отличным рыболовным крючком-шипом, расположенным позади заостренной жаберной крышки.

Другим распространенным в тропиках видом являются летающие рыбы (Exocoetus). Эти небольшие 30-50 см длиной рыбки, напоминающие внешне селедку, с выпученными глазами, с длинными грудными плавниками стаями поднимаются над океанскими волнами, пролетая (планируя) 50-200 м. В ночное время, привлеченные светом фонаря, светлыми парусами или натянутой вертикально парашютной тканью, они, натыкаясь на них, падают прямо в лодку.

«Начиная с третьего дня после отплытия, – писал А. Бомбар, – и до самого конца плаванья, я каждое утро находил в лодке до пятнадцати летучих рыб».

«Обычно их бывало не меньше полудюжины, – свидетельствует Т. Хейердал, – а однажды утром мы обнаружили на плоту двадцать шесть жирных летучих рыб».

Поднимаясь иногда на высоту нескольких метров, они залетают даже на палубу высокобортных кораблей.

При ограниченных возможностях восполнения пищевых запасов в условиях автономного плаванья на резиновой лодке или спасательном плоту несомненно представляют интерес рекомендации некоторых исследователей использовать в пищу планктон.

Тур Хейердал, например, считает, что «с точки зрения питательности, планктон не уступает более крупным моллюскам; приправленный и как следует приготовленный, он, без сомнения, может служить первоклассным блюдом» (Хейердал, 1955).