Коллектив авторов - «Дни науки» факультета социотехнических систем. Выпуск III

Первым серьезным противостоянием, можно даже сказать расколом, вызванными событиями на Украине можно назвать противоречие внутри Национально–Демократической партии. Он был вызван несогласием некоторых членов партии во главе с Андреем Скляровым с официальной позицией партии по Киевским событиям: «Действия высших руководителей в лице Владлена Кралина (он же Владимир Тор) и Всеволода Радченко вызывают у меня смятение и ступор. Люди, называющие себя националистами европейского образца, выступающие против путинского режима и возврата к советской эпохе, внезапно едут в соседнюю страну, чтобы по факту поддержать пропутинского президента, украинский аналог «Единой России» и тех же самых коммунистов! Это как вообще понимать? Почему Тор называет собравшихся на Майдане украинцев русофобами, если те вообще не говорят плохого о России и русских?»30 дальше в ходе Крымских событий этот раскол усилился и привел к фактическому выходу из партии ряда его членов: «Константин Анатольевич Крылов написал программный текст от имени «Национал-Демократической Партии» (подчеркиваю, ОТ ИМЕНИ ПАРТИИ, а не от себя лично – втексте это несколько раз подчеркнуто: «мы считаем», «наша позиция», и т.д., и т.п.), задекларировав официальную партийную позицию по вопросу российской агрессии против Украины и оккупации части ее территории… НДП открыто, четко и осознанно задекларировала свою поддержку агрессии против суверенной страны и братского, украинского народа, оккупацию и попытку аннексии части ее территории, и вопиющее нарушение всех тех соглашений, подписанных Россией… Это поддержка каинова греха. Поддержка преступного, антирусского государства в самом мерзком его преступлении, совершенном за все годы путинского правления. Что ж, НДП сделала свой выбор. Мне очень жаль. Я искренне надеялся на эволюцию этой партии, даже после моего декабрьского конфликта с рядом ее представителей (тоже по украинскому вопросу)…Сейчас НДП для меня умерла. Я и многие другие люди в них ошиблись.»31 Это один из эпизодов внутрипартийной конфронтации. Подобное же разделение прокатилось по всем умам русских националистов и возникло два лагеря – «поддерживающих Майдан и осуждающих действия России» и «поддерживающих пророссийские настроения на Украине и действия России».

Лагерь «поддерживающих Майдан и осуждающих действия России» весьма разношёрстен, но малочислен, несмотря на то что в него входят представителя, как ультраправого крыла, так и либерального. В нем сосредоточены такие личности как: Дмитрий Демушкин, Игорь Артемов, Александр Белов, Дмитрий «Шульц» Бобров, Владимир Басманов, Андрей Скляров, Андрей Кузнецов, Алексей Широпаев, Илья Лазренко и проч. Причем стоит отметить, что он весьма разрознен, и эта классификация носит условной характер и отражает лишь общую позицию его членов.

Лагерь «поддерживающих пророссийские настроения на Украине и действия России» насчитывает в своих рядах большое количество сторонников, практически вся совокупность русских националистов сосредоточена в нем, он весьма гомогенен. Это в принципе и закономерно, долгое время «российский истеблишмент» не затрагивал интересы русских, а здесь, вдруг, в риторике главного лица государства появились слова «русские» и «русскоязычные» и слова про их интересы, националисты с эйфорией приняли этот посыл и некоторые личности посчитали Путина главным русским националистом, так Владлен Кралин в своем блоге написал: «Путин, де-факто, первый русский националист, единственный, обладающий ресурсами для решения актуальных задач, стоящих перед русской нацией».32 Такая реакция весьма закономерна, русские фактически не имеющие прав в своем государстве, принимают подобные заявления, как потепление отношений к русскому вопросу в самой России, что наконец-то интересы русских будут защищаться внутри страны и за ее рубежами, и потому всячески поддерживают действия правительства. А присоединение Крыма в массовом сознании россиян представляется как историческая справедливость, возвращение незаконно отнятой части страны.

На мой взгляд, произошло весьма интересное событие, «российский истеблишмент» использовал события на Украине и своими действиями надолго лишил русскую националистическую оппозицию каких бы то не было способов борьбы за власть, перехватив их риторику и используя ее в своих целях. Об этом свидетельствует широкий рост поддержки гражданами страны президента Владимира Путина. «Российский истеблишмент» реанимирует концепцию нац-билдинга через конструирование образа врага, в данном случае это «бандеровцы» или «фашисты» на Украине (здесь культивируются воспоминания нации о Великой Победе и борьбе с фашистами в 1941-1945 годах), а также страны Запада и США, как их пособники. Национализм, таким образом, насаждается сверху, т.е. по Восточному типу, когда именно государство формирует идентичность на определённых образах. Таким образом, можно констатировать тот факт, что русский национализм по массе своей делает крен в сторону патриотизма и государственных интересов.

Фридрих Ницше, этот «мученик познания», чье культурно-философское наследие было самым жестоким образом переиначено и в таком виде служило нуждам «коричневой чумы», кто он? Этой работой я хочу осветить небольшой аспект личности, этого «страдающего бога», который способен пролить свет истины, на подлинную основу мировоззренческой концепции Ницше, без примеси идеологического флера. Стоит сказать, о том, что подобный опыт исследования позиций Ницше касательно алкоголя не осуществлялся до этого времени. В Личных биографиях Ницше эта тема затрагивается лишь частично, а в антиалкогольных профилактических книгах о его взглядах умалчивают, видимо считая нецелесообразным вовлекать его образ в дискурс антиалкогольной риторики.

Ницше был болезненной личностью (сильные головные боли, слабое зрение, инфекционный менингит и проч.), к тому же имел, тонкую душевную организацию, все это обусловило его экзистенциальное одиночество. Ницше не считал это своей слабостью, а как раз наоборот, видел в этом свою силу, будучи больным, он вперил свой ум в медицину, а будучи отчужденным, вооружился острым, критически настроенным умом для «низвержения кумиров33». Все это привело к становлению особого метода философского мышления – «Философствование молотом». Для понимания сути этого метода, стоит обраться к одному из исследователей философии Ницше, Александру Перцеву: «Ницше, страдавший от болей в желудке, наверняка подвергался перкуссии. Так называется «метод исследования» сердца, легких и других внутренних органов основанный на том, что звук возникающий при выстукивании здоровых и пораженных тканей, различен»34 в некоторых случаях Ницше помогает своему молоту камертоном: «мы пробуем и молотком, и камертоном»35, камертон ему нужен для того что бы лучше слышать издаваемый звук после постукиваний молоточком, это конечно же все в метафорическом смысле. Ницше восхвалял здоровье, для него главным в различных феноменах было отношение к жизни, то что способствует «воли к жизни» являлось добром, а все что нет, злом. Поэтому и нужен этот молоточек (критическое мышление), с помощью него Ницше проверяет «кумиров» на способность к жизни, подобно врачу, а после выносит свое суждение касательно объекта своего воздействия, насколько он отвечает его требованиям. С помощью своего метода философствования, Ницше в ряде своих работ затрагивает проблему алкоголя и опьянения, давая при этом исчерпывающее объяснения этих явлений.

Первое упоминание об алкоголе, как о негативном явление, освещено в работе «Веселая Наука», там Ницше анализирует нравы древних римлян по отношению к этому феномену: «Так, и у древних римлян существовало представление, что женщина может лишь двояким образом смертельно согрешить: однажды через прелюбодеяние, затем – через винопитие»36, дальше по тексту «…вино было еще в Европе в новинку, видя в этом чудовищное преклонение перед иноземщиной, подрывающее основу римского мировосприятия; это было для них равносильно измене Риму, чужеземной аннексии». Дальше, в этой же работе, Ницше, вино и опьянение употребляются в аллегорическом значение, подразумевая под ними искусственно созданное вдохновение, привнесенное из вне, не отражающее подлинного переживания акта творчества: «Сегодняшний день вновь подарил мне сильные и высокие чувства, и будь мне этим вечером дано насладиться музыкой и искусством, я бы наверняка знал, какой музыки и какого искусства мне не хочется, именно: всякого такого, которое тщится опьянить своих слушателей и взвинтить их до мгновения сильного и высокого чувства – этих людей будничной души, схожих в вечерние часы не с победителями на триумфальных колесницах, а с усталыми мулами, которых жизнь слишком уж часто стегала плетью. Что вообще знали бы о «более высоких настроениях» эти люди, не будь опьяняющих средств и идеальных подстегиваний плетью! – и вот же, у них есть свои вдохновители, подобно тому, как у них есть свои вина. Но что мне до их напитков и их опьянения? Зачем вдохновленному вино? Скорее, он смотрит с некоторым отвращением на средства и на посредников, которые должны вызвать здесь какое-то действие без достаточного основания – обезьянье передразнивание высокого прилива души!»37. Все это говорит о том, что вино и опьянение Ницше считает лишь жалким симулякром, «обезьянничанием», не таящим в себе истинного переживания полноты жизни и потому оно противно ей.