За пределами официальных хроник - Коллектив авторов
— Bonsoir, m-me Girard!
Шаг к дому, другой. Не оглядываться на соседку, не нервничать. Открыть двери. Пара ловушек и стандартная (для отвода глаз) сигнализация отключена. Ч-черт! Кто это может быть? В просторном холле зажегся свет.
— Митос! Ах ты!.. Что ты здесь делаешь?
— В гости зашел, cherie.
Сегодня тот, кого ей несколько дней назад представили как Адама Пирсона, ничуть не напоминал рассеянного «ботаника». Рубашка-поло и обтягивающие джинсы подчеркивали фигуру, образ довершала немного другая прическа. И взгляд.
Аманда незаметно перевела дух, когда эти глаза потеплели и в них появился отблеск улыбки.
— Ну, раз зашел, располагайся. Но ты наглец!
Они уселись на кожаный диван в гостиной, отделенной от зоны кухни барной стойкой.
— Quarts de Chaume? — Она повертела в руках принесенную Старейшим, надо понимать, в подарок, бутылку.
— Я иногда люблю сладкое. Кстати, о нашем «знакомстве» на днях. Ты совсем не удивилась…
— Ну, я…
— Маклауд обратил на это внимание? Подозревает, что мы знакомы давно?
— Не знаю. Вопросов он не задавал. Имеешь на него виды?
— Пока что присматриваюсь. У Наблюдателей о твоем молодом друге много говорят. Он себя показал в этой истории с Каласом и с Зальцером.
— Тот Наблюдатель ведь был твоим другом?
— Да. А ты ведь тоже себя проявила тогда, Аманда…
Та не успела сказать ни слова, хотя бы приличествующего моменту: «Мне очень жаль», — как он добавил:
— Какой-то турист снял ваш танец на Эйфелевой башне. Один из Наблюдателей выкупил пленку, наврав что-то про спецслужбы. А потом показывал коллегам за деньги. Пока его не взяли за шкирку и не отправили запись в хранилище. Перепроверив, чтоб не вышло так, как в прошлый раз, с тем шантажистом…
— И ты смотрел? — Аманда сделала вид, что пытается нашарить рукой подушку, не предусмотренную дизайном, или хоть что-то, чем можно стукнуть гостя.
Комментарии памятного танца сменились комплиментом прекрасным ножкам хозяйки дома, комплимент — смехом, перешедшим в поцелуй.
К разговору они вернулись только утром, в спальне.
Они обменивались шутками, вспоминая Ричарда Львиное Сердце, Великий лондонский пожар и открытие Нового Света, когда Митос спросил серьезным тоном:
— Так почему ты вчера испугалась меня, Аманда?
— Я знаю тебя тысячу лет. Знаю, на что ты способен. Я не хочу нарушать планы «Адама Пирсона», но я и не хочу, чтобы… столкнулись мои друзья.
— Мир меняется, меняется очень быстро, и нам всем следует быть осторожными. Но Игра закончится не сегодня и не завтра. Не бойся. — Митос скрылся в ванной, зашумела вода.
* * *
Было давно за полдень, когда Аманда все же разобрала вчерашние покупки, навела порядок в спальне и в гостиной. Закрепляя бокалы над барной стойкой, она размышляла. О Митосе, старейшем из бессмертных, странном друге и любовнике вот уже тысячу лет, знакомство с которым она никогда не афишировала из чувства самосохранения — слишком много было желающих заполучить голову легенды, а собой она рисковать не хотела. О тех страницах его жизни, о которых он рассказывал. И о тех, о которых она слышала намеки от других достаточно старых бессмертных. О своем молодом друге и любовнике Дункане Маклауде, который вытаскивал её из стольких передряг. О его идеализме и горячем характере. Об Ордене Стражей и (временно отложенной) угрозе с их стороны. И о выставке драгоценностей из Индии, но это не суть важно.
В памяти всплыли слова: «Я не обижу тебя или твоего Горца».
Утром Митос не расслышал, как Аманда пробормотала себе под нос:
— Как же, этот сам кого хочешь обидит.
Она прижала пальцы к вискам, как будто на смену Зову (сейчас ведь рядом не было никого) пришла мигрень. Мир действительно менялся, и в нем нужно было жить.
Дония
Сезону № 5 посвящается
В общем, я поддалась общему настроению и откопала ЭТО. Претензия на юмор, но я знаю, что у меня его нет. Поэтому, если кто поймет, что может лучше, пусть забирает идею и делает.
— Митос, надо что-то делать!
— Точно. Мой электронный ящик опять забит всякой дрянью!
— Нет, я о Маке. Он вторую неделю со мной не разговаривает. Даже к Кассандре переехал. Ты можешь поговорить с ним? Меня он слушать не хочет!
— А я что могу сделать? Он на меня еще за Всадников дуется.
— Ну, у тебя же большой опыт. Ты можешь извиниться…
— Извиниться? Да я ему только что серенады на набережной не пел!..
— А может стоило?
— Тьфу на тебя, Ричи! Попроси Джо, на него Маклауд не в обиде.
* * *
— Компьютер включен, кофе нет, и даже завтрака нет. А я всю ночь провела одна в кровати. Зачем мне в таком случае в доме мужчина? Дункан! Ты где? Ты меня слышишь? Дункан! Что это ты делаешь? Я, конечно, рада тебя видеть. В любое время, в любом месте… в любой позе. Но это… Ой, я не могу!
— Смейся давай. Лучше помоги мне вылезти. Я застрял.
— Знаешь, я догадалась! Но что тебе понадобилось в этом шкафу?
— Ай!.. Ой!.. У-у! Больно!.. Уф-ф-ф!
— Жив?
— Вроде бы! Вот!
— Что это? Зачем тебе мои старые стихи?
— В текст вставить. Для большей художественной выразительности.
— Тебе не надоело? Ты всю ночь сочинял глупые истории для романтических девушек? Причем абсолютно бесплатно. Это не нормально. Оставь стихи в покое.
— Это месть.
— Кому? Митосу? Да его это только развлекает!
— Не скажи. Вряд ли он рад сотням писем от поклонниц и поклонников.
— Да он попросту игнорирует!
— А вот и нет. Все эти письма приходят на электронный адрес его литературного агентства.
— Нет, Дункан, это уже слишком…
— Кассандра, хочешь я тебе для улучшения памяти фильм поставлю? Про «Всадников» или…
— Нет! Только не это! Делай, что хочешь, забирай мои стихи, они мне не так уж и дороги!
— Я знал, что ты поймешь.
— Просто не хочу с тобой спорить. А что на этот-то раз тебя так разозлило?
* * *
— Джо?
— Ну нет. Вы оба сами виноваты. Заработать денег, создав сериал — было полностью вашей идеей. Хватит того, что я доказывал начальству, что это не угрожает секретности. С Маклаудом разбирайтесь сами. Конечно, он не доволен. Он философски отнесся к тому, что его ищут десятки бессмертных, от охотников за головами до нуждающихся в защите. Возможно, он простил бы то, что вы выставили его неблагодарным эгоистичным идиотом. Но шутки со смертью Мак точно не понимает.
— Ну со мной настоящим ничего же не случилось.
— Дурная примета, Ричи. Суеверие у шотландцев в крови. Это все из-за туманов…
Jaouen
Бессмертный в черном
Кроссовер.
Иммиграционное бюро организации «Люди в черном».
Женщина, одетая в длинное черное пальто, в солнечных очках, подошла к регистрационной конторке.
— Планета происхождения? — механически, усталым тоном спросил служащий, не прекращая что-то писать.
— Зейст.
Мужчина удивленно поднял глаза и посмотрел на вновь прибывшую.
— А, здравствуйте, мадам Маклауд. Будете что-нибудь декларировать в этот раз? Кроме младенца, естественно. — Он указал подбородком на увесистый сверток, который дама держала в руках. — Мадам Маклауд, так больше не может продолжаться. Это уже третий раз! Я прекрасно понимаю, что жизнь на вашей планете нелегка, периодически наступают длительные периоды засухи, но все же вы не можете постоянно оставлять здесь своих детей. В наши дни становится все труднее найти им приемную семью. Кстати, я слышал, вы делаете это не только на Земле. Бросать своих детей на чужих планетах — это не по-людски… Упс… Извиняюсь… Я хотел сказать, что в наше время есть другие методы. Держите, по этому адресу располагается центр планирования семьи, я уверен, что они смогут вам помочь.