Сергей Переслегин - Новая история Второй мировой

К началу февраля немцы окончательно ликвидируют кризис в полосе группы армий «Центр». Хотя наступление Красной Армии продолжалось в течение всего марта и большей части апреля, но видимых результатов оно уже не принесло. Точнее, главным, пусть и неочевидным результатом этих бесплодных позиционных боев стало откладывание на пару месяцев генерального немецкого летнего наступления 1942 года — операции «Блау».

Зимой 1941–1942 годов немцы избежали тотальной катастрофы на Восточном фронте. Однако для «Барбароссы» это не имело никакого значения. Концепция молниеносной войны была мертва. Танковые войска понесли такие потери в технике, что. на несколько месяцев полностью перестали быть подвижными.

При этом после окончательного перевода германской экономики на военные рельсы и начала тотальной мобилизации общая численность войск «Оси» на Восточном фронте существенно увеличилась — к 1 мая 1942 года здесь находилось 178 немецких дивизий и 8 бригад — 5 400 ООО человек, 3200 танков и САУ, 2800 боевых самолетов и свыше 51 тысячи артиллерийских орудий.[92] Таким образом, немцы увеличили численность своих вооруженных сил на Востоке почти в полтора раза; это была самая большая армия, собранная ими против Советского Союза. При этом численность войск союзников, несмотря на прибытие итальянского экспедиционного корпуса, уменьшилась до 800 тысяч — финны и румыны несколько сократили свои войска, действующие на фронте.

В целом группировка сил «Оси» составляла почти 6 200 000 человек. Противостоявшие им советские войска, по данным «Истории Второй Мировой войны», насчитывали к маю 1942 года 5 100 000 человек, 3900 танков, 45 000 орудий и минометов и около 2200 самолетов. Дэвид Гланц повышает численность советских войск на 5 мая до 5 450 000 человек. Но даже если даже прибавить к ним силы действующих флотов и оборонявшие Москву части войск ПВО страны, все равно общая численность советских войск на Восточном фронте составит 5,5–6 миллионов и будет меньше численности войск «Оси».

Однако при общем увеличении численности вермахта на Востоке и сохранении прежнего уровня его оснащенности транспортом степень моторизации подвижных сил неизбежно сокращалась. Весной 1942 года, чтобы обеспечить минимальную мобильность группе армий «Юг», придется окончательно «раздеть» танковые и моторизованные дивизии групп «Север» и «Центр». В новых танковых армиях резко возросла доля пехоты — таким образом, увеличив свои возможности в обороне, они в значительной степени утратили способность к маневренным действиям на большую глубину. Из четырех танковых армий способность к маневренным действиям фактически сохранили только 1‑я й 4‑я. Фактически 2‑я и 3‑я танковые армии уже больше никогда не действовали в качестве танковых, превратившись в обычные полевые, просто оснащенные некоторым количеством бронетехники.

Это был пат. Вермахт утратил и количественное, и в значительной степени качественное превосходство над Красной Армией. В то же время советские войска не имели ни сил, ни опыта для проведения операций с решительными целями.

Отныне речь могла идти только о затяжной войне. А вести такую войну Германия в 1942 году была не в состоянии. Слишком она отставала по экономическим возможностям, выпуску вооружений и мобилизационным резервам от коалиции Великобритании с Советским Союзом, к которой 8 декабря 1941 года присоединились и Соединенные Штаты Америки.

Можно отыскать много способов провести советское контрнаступление под Москвой гораздо лучше — по крайней мере, не так прямо и безыскусно. Можно также долго удивляться, почему оно вообще оказалось осуществимо — при таком–то соотношении сил!

Но это, по сути, уже не важно. Александра Алехина как–то спросили, почему он предпочел в один ход выиграть фигуру за пешку и потом довольно долго «дожимать» противника в эндшпиле вместо того, чтобы изначально разбить противника изящной пятиходовой комбинацией. Великий шахматист пожал плечами: «Видите ли, — ответил он, — я вообще–то полагал, что, оставшись без фигуры и какой–либо компенсации за нее, мой партнер сразу же сдастся»…

Мы дошли до конца истории «войны ОКХ» — молниеносной кампании, продолжавшейся полгода: со дня летнего по день зимнего солнцестояния. Бои последней декады декабря и начала января в логике «Барбароссы» являются уже стадией «post mortem», а «генеральное наступление» РККА зимой 1942 года, как и немецкие контрудары под Вязьмой и Ржевом, лежат уже в плоскости затяжной тотальной войны. Она не имела ничего общего ни с крупнейшей наступательной операцией вермахта, ни с замыслами руководства ОКХ — которое, напомню, вообще–то рассматривало всю русскую кампанию как эпизод в войне против Англии.

Развертывание «Барбаросса» стало началом конца Третьего Рейха. Но и Советский Союз понес летом и осенью 1941 года тяжелые, невосполнимые потери. Были моменты, когда страна находилась на грани полного военного поражения. В июле под Смоленском, в сентябре под Киевом и под Ленинградом, в октябре под Москвой вермахт был на волосок от решающей победы.

В этой связи естественны два вопроса.

Во–первых, мог ли Советский Союз отразить наступление противника, не доводя немецкие войска до Пулковских высот, Красной Поляны, Тулы и нижнего течения Дона? И, во–вторых, существовала ли для немцев стратегия, позволяющая им добиться разгрома Советского Союза в 1941 году и вывода его из войны не позднее весны 1942 года?

Летом 1941 года вермахту удалось добиться полной внезапности. Дезинформационная акция, объясняющая развертывание войск в Восточной Пруссии, Польше и Румынии «отвлекающим маневром перед вторжением в Англию», увенчалась успехом (заметим в скобках, что доля истины в этой дезинформации наличествовала: ОКХ действительно рассматривало войну на Востоке как прелюдию к решающей битве на Западе). Однако «утечек» информации на всех уровнях было довольно много, да и советская войсковая разведка кое–что видела, а службы радионаблюдения четко фиксировали возрастание трафика работы германских радиостанций в мае и июне с резким прекращением переговоров 19–20 июня.

Соответствующие выводы делались. Во всяком случае, командование Балтийским флотом уже в мае 1941 года озаботилось прикрытием Моозундских островов и Финского залива. 19 июня на флоте объявлена готовность № 2 — что подразумевает непрерывную авиаразведку и отправку в море корабельных дозоров.

18–19 июня руководство приграничных военных округов также получило распоряжение о повышении боевой готовности и переводе штабов округов на заранее оборудованные КП фронтов с защищенными линиями связи. В Прибалтийском военном округе за несколько дней до начала войны начинается развертывание полевых штабов, принимаются меры к охране аэродромов, навешивается колючая проволока. В полосе будущего Юго — Западного фронта войска начали занимали укрепленные районы, артиллерия под предлогом учений выводилась из казарм и разворачивалась по полигонам. Только Д. Павлов проявил очевидное разгильдяйство, вопреки ясному и однозначному приказу из Москвы оставшись в Минске — что стало основной причиной нарушения связи штаба фронта с войсками в ночь с 21 на 22 июня.

В целом предмобилизационные мероприятия советских войск были, конечно, совершенно недостаточными — но проводились они вовсе не на энтузиазме отдельных командиров и в тайне собственного войскового начальства, как это было принято считать ранее. Однако зти действия заметно ослабили эффект первого удара. Часто утверждается, что инициатива наркома военно–морского флота Н. Г. Кузнецова уберегла корабли Балтийского и Черноморского флотов от уничтожения внезапной немецкой атакой в первые часы войны — но такой атаки немцы попросту не планировали и не проводили.

Вырисовывается очевидная «альтернатива», в которой советское высшее военное и политическое руководство еще в конце зимы или начале весны принимает решение о том, что война летом 1941 года неизбежна, то есть начинается в мае или июне.

Заметим, что это вовсе не простое решение, и для его принятия недостаточно просто внимательнее относится к поступающим всю весну разведывательным данным, нежели это было в Текущей Реальности. Это означает, что и так уже перенапряженная экономика страны и дальше активно переводится на военные рельсы — что неизбежно вызовет повышение уровня социального недовольства. Если война начнется, все мобилизационные меры в одночасье окажутся оправданными в глазах людей. А если немцы не нападут? При этом начатая в 1940 году кардинальная реформа армии[93] и ее перевооружение новой техникой должны закончиться лишь к 1942 году, и даже прилагая все усилия, быстрее не завершишь. Война в 1941 году Советскому Союзу крайне невыгодна, и если есть шанс ее избежать, надо приложить все усилия для использования этого шанса. Поэтому Сталин должен решить, хотя бы для себя — надо ему надеяться на этот шанс или нет?