Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Уплыл кораблик мой бумажный,
Дождь, слякоть, тучи без просвета…
А, может, всё не так уж страшно,
В конце концов пройдёт и это?

Я на ходу слагаю строфы,
Холодный ветер дует в спину…
Нет, твой уход – не катастрофа,
Жизнь без тебя – не гильотина.

И комнаты пустой объятья
Не так удушливы, как мнится,
И, может быть, ещё, как знать, я
Когда-нибудь поеду в Ниццу,

И ты мне перестанешь сниться,
Свободной стану я однажды.
….Но осень, улетели птицы,
И быть иль нет – уже неважно.

Кончается ещё одна весна,
А, кажется, ещё не начиналась,
Я так ждала, когда придёт она,
И вот почти прошла. Какая жалость!

Я не вела своим обидам счёт,
И разочарованьям, и потерям.
Что было – не жалела ни о чём,
А о весне, похоже, пожалею.

Вот голубь сел, воркуя, на карниз,
Цветёт сирень, а на душе – усталость.
Что там – весна! К концу подходит жизнь,
А, кажется, ещё не начиналась.

В свободе счастье мы искали,
И вот свободны. А итог?
Открылась истина простая:
Свободен – значит, одинок.
Свободен – значит, вне закона,
И вне друзей, и вне любви.
Любить другого нет резона?
Хотя бы сам себя люби.
Нет ничего свободы хуже,
Когда один сидишь в дому,
Когда никто тебе не нужен,
И ты не нужен никому.
Стихами полнится тетрадка,
И волком хочется завыть.
Конечно, быть свободным – сладко,
Но, может, лучше нужным быть?

На крутом мосточке утром рано
Как-то повстречались два барана.

Ты, читатель, думаешь напрасно:
«Ну, начнут бодаться, тут всё ясно!»

Нет, бараны вежливыми были,
Этикету с детства их учили.

Каждый сразу повернул обратно,
Чтоб дорогу уступить собрату.

– Проходите!
– Только после Вас!
Блеяли друг другу битый час.

И, – творенье Гоголя нетленно! —
Решено пройти одновременно.

Узкий мостик, тонкие перила,
Горная река внизу бурлила…

Как бы ни воспитывал их рьяно
Даже самый умный педагог,
Если повстречались два барана,
Будет всё равно один итог.

Вереницей сплошной друг за другом,
Хоть не близок безвизовый путь,
По-осеннему низкие, скучные,
В оправданье названия – тучные
Мчатся тучи под солнышко юга
Отогреться, чуть-чуть отдохнуть.

И – обратно. Опять же без визы…
Знать приятны им эти круизы.

Над рекой, над домами, над лугом —
Путь-дорога до дому легка.
Потеплевшие и посветлевшие,
По-весеннему подобревшие,
Не спеша возвращаются с юга
Отдохнувшие облака.

Без Верности гибнут семья и страна.
И Дружба становится лжива.
Но Верности Вера, как воздух, нужна.
Мы Верой и Верностью живы.

А с Верой Неверие рядом живёт, —
Есть этому в жизни примеры.
В сравнении их понимает народ
Величье и значимость Веры!

Не всё было гладко и ладно,
Хотя, в основном, – нормалёк:
Не дышат пока что на ладан,
И чувств не угас уголёк.

Прожили в согласии ровно
Не пять – пятьдесят один год.
Её величают Петровной,
А он её Ладой зовёт.

Ещё бы!.. Он пел ей рулады,
Когда был совсем молодым.
Пленил удалец сердце Лады.
С тех пор у них в жизни – лады.

Совсем незнакомые люди
С любовью о них говорят.
И дети, и внуки их любят,
А правнуки – боготворят.

Цветут – одуванчики в поле, —
Семейный их славен удел…
Такой замечательной доли,
Наверно бы, каждый хотел.

Полезным не так-то быть просто,
Коль ты не велик, и не дюж.
Ты – словно девчонка-подросток
В саду среди яблонь и груш.
Но кроной, зелёной и пышной,
Спасала нас в ливень и зной.
А яблочки что твои вишни,
И цветом, и величиной.

За это их русские люди
Китайкой обычно зовут.
И соки их сладкие любят,
А джемы с повидлами – гут.

Но дело не только лишь в этом.
Ты лучшим бальзамам сродни —
Сердца наши радуешь цветом,
Особенно в майские дни.

Синицы звонко тенькают.
Январским ясным днём
Мы с верным другом Стенькою
По улице идём.

Два друга, два приятеля,
Всё делим пополам…
Полезное с приятным —
Прогулка по делам.

В аптеку – путь недальний,
Над нами – неба синь…
Я – льготник федеральный,
А Стенька – сукин сын.

Всё в жизни приемлю, как надо:
Земной неизбежности край,
Реальность, где горе и радость,
И сказки, сулящие рай.

И Правду, и Ложь принимаю:
Фиаско и громкий успех;
Февраль, притворившийся маем,
Дождём притворившийся снег.

Живущий Любовью и Словом,
Доживший до нищенских льгот,
Я сам… притворяюсь здоровым.
И мне это даже идёт.

Вторгались в судьбу мою беды,
Вползало непрошено зло.
Я всякого в жизни изведал.
И всё-таки мне повезло,

Что я на планете не лишний,
Позиций своих не менял,
Всегда был для ближнего – ближним
И зла ему не причинял.

Всей сутью поверьте мне люди,
Любви присягал, не рублю,
Я думаю: жизнь меня любит.
А я её очень люблю.

Говорят, я ребёнок блокады.
Возражаю решительно: «Нет!»
Был я школьник тогда, и не надо
Это путать за давностью лет.

В сорок первом мне стукнуло девять,
И Гайдар нас уже научил,
ЧТО мальчишкам положено делать,
Если к бою сигнал прозвучит.

Берёзовая роща…
Тих и бел
Твой светлый мир
Спокойствия и ласки…
Я, путник,
Что в дороге поседел,
Стою, молчу и жду
Чудесной сказки.

Берёзовая роща,
Белый храм,
Где каждая берёзонька —
Колонна…
И солнышко уходит,
Как с амвона,
Багряное,
К неведомым богам…

На уголке тропинки узкой,
Где догорал избы скелет,
Сидел —
один,
последний,
русский,
Иван,
шести неполных лет.
Ручонкой смахивал нетвёрдой
Слезу чумазый малышок;
К нему фашист приблизил морду
В упор, нос к носу на вершок.
И, целиком закрыв от мира,
В его глаза вселила страх
Стена фашистского мундира
В кровавых пятнах и крестах.
Легко убить мальчонку немцу,
Вполне достаточно пинка;
Но «победитель» над младенцем
Ещё куражился пока.
Лишь чудом минула расправа,
Врага, как бурей, унесло!
Пехота слева, танки справа
Ворвались в дымное село.
Машины мчались ураганом,
Взрывая пепел и бурьян,
И тут внезапно мальчугана
В дыму заметил капитан.
С железным лязгом, в клубах пыли,
Чуть не поставив на дыбы,
Солдаты танк остановили
Вблизи мальчишеской судьбы.
Стальной, от шрамов полосатый,
Он встал как Родина, как дом!
Парнишку взял боец усатый,
Свой гнев смиряющий с трудом;
И паренёк почуял душу,
Родные русские сердца...
– Как звать, герой, тебя?
– Ва-а-ню-ю-ша!..
И сжали пальчики бойца...
И танк, взревев, рванулся к бою
В разруху, пламя, темноту,
Чтоб мстить за взятого с собою
Из круга смерти сироту,
Метель огня несла машина,
Всё сокрушая на пути,
И каждый выстрел бил – «ЗА СЫНА!»
(Уж ты, Ванюша, их прости!)
Ты подрастёшь;
но память твёрдо
Твоя удержит до конца
Фашиста алчущую морду
И ласку русского бойца.
Живи, сынок!
В крестах мундиры
К тебе не сунутся опять!..
С колен мы подняли полмира!
Так как же Сына не поднять?!

Вас за добро благодаря,
Печаль пытаюсь превозмочь.
В свинцовом небе ноября
Ищу спасительную ночь,
Ищу приметы высших сил
И высших сфер вселенский знак.
За Вас я Господа просил,
Шепча слова в холодный мрак,
Чтоб по делам судил и рек
Свой приговор, когда пред ним
Предстанет светлый человек,
Мир нёсший именем своим.

Ты навсегда останешься живой,
Реальности кромешной вопреки…
Срифмуем жизнь с зелёною травой,
Бесстрашье записав в черновики.
Исправим смысл, подумав над строкой,
Изменим ритм.
И, устремляясь ввысь,
Восславим стих, возвышенный такой…
Держись, моя хорошая, держись!
Поэтам ведь отсрочка суждена
От вечного забвения – на срок,
Пока осталась хоть строка одна
Иль всё, что остаётся между строк.

А я всё не привыкну без тебя…
Печально мыслю, голову склоня,
В мгновениях – лишь прошлое любя —
Смотрю на пламя прежнего огня,
Чтоб взглядом зачарованным следить
Сквозь боли затуманенный овал
Слезы,
Что как вольфрамовую нить
Незримый кто-то
Там нарисовал,
Отображая неизвестный путь,
Но для меня начертанный теперь…
Огонь всё повторяет: «Не забудь!
И слову несказа́нному поверь!»