Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Как много приготовлено подарков!
Я встретила порядочных людей.
Восторженно вхожу теперь под арки
Ворот любви. Тропа судьбы – светлей.
Тьма сожжена надеждой: люди – братья!
Развеяна несчастий маята:
Сошла душа с проклятого распятья,
Целуя на распятье свет Христа.
Нашли меня и стали мне друзьями
Те, кто поднял меня из черноты
Бессилия, где ночи длятся днями,
Жизнь заключив в могильные кресты.

Ворвалось ветром счастье в грустный дом
Рождественским лучом – любви дождём!

Без доброты, душевной чистоты,
Нас не спасут посты от преисподней.
Когда в душе завистлив, мелок ты —
Не славь Творца – ты не певец Господний.
Иной язычник в десять раз светлей
Того, кто славит Господа, а в жизни
Другому роет яму и людей
Не ценит! О, прости его, Всевышний!
Прости раба, и просвети добром
Того, кто в сердце преисполнен Веры.
Но боль мою не описать пером,
Когда поют о Боге лицемеры.

Покраснел от листвы покрасневшей стыдящийся дождь —
Вновь спустили его, не спросив, как собаку – на лето.
День с чихающим солнцем, ехидная осень, не трожь —
Солнцу долго болеть по народным – безродным приметам.
Лаять ливням гнилым, кашлять ветру и мороси стыть.
В обветшалом дому с голосящей коптящей буржуйкой
Не согреться в дыму. Дождь не может унять злую прыть
И змеит по стеклу беспросветно банальные струйки.
Лишь твои поцелуи удержат на самом краю
Умиранья тепла в нерождённое – чахлое лето.
Раскрывая объятья, себя я на пламя крою
И покорную нежность, которыми вместе согреты…

Прижму к себе афишу прежних лет,
С которой улыбается лукаво
Мой друг – поэт, выветривая бред
Того, что нанесло в судьбины гавань
Беспутицей моих былых обид.
И щепки слов, что ранили когда-то,
Метёт в углы прощений новый быт,
Стирая напаскудившие даты.
Взгляну в глаза, которые меня
Умчали в рай домашнего бездомья,
Расцвечивая мир, что полинял,
Не обещая счастью многотомья….
Ты на афише старой – молодой.
Года распашут лица жизни плугом…
По гальке доброты над пустотой
Ведёт нас нежность кругом друг за другом…

Падал снег на землю белый-белый,
Первый в середине ноября.
Разговор со мной завёл несмелый,
Скрип да скрип – снежинками маня.

Стало всё вокруг светлей и краше,
Только на душе совсем не так.
Где-то разошлись дороги наши,
Мне снежинки говорили в такт.

Не гадала я и не мечтала,
Что с тобою встречусь на пути.
О тебе и думать перестала,
А теперь покоя не найти.

Знаю я, что первый снег растает,
И душа, быть может, отболит.
Но любовь моя, как птичья стая,
Стороной твой берег облетит.

Настрой гитару на мажорный лад,
Звучать, наверно, будет по-другому.
Попробуй изменить на жизнь свой взгляд
И курс держать лишь к берегу родному.

Наивно думать, что заката нет,
Что где-то есть на свете жизнь другая.
И вряд ли даст нам кто-нибудь совет,
Где нам причалить. Где истоки рая?

Напрасно говорить глухим о том,
Что и Земля у нас для всех едина.
Как распознать в параграфе простом,
Где край, где золотая середина.

И всё же жаль, что угасает свет,
Надежда лишь одна, на небосводы.
А вдруг и к ним уже дороги нет?
А вдруг на ней опять одни невзгоды?

Так холодно, так пусто на душе…
Седая осень ледяной рукою
Коснулась струн души, и вот уже
Она покой уносит за собою.

Все краски золотого октября
Пропитаны холодными дождями.
Но жизнь дана нам, всё-таки не зря, —
Возьму и распишу её стихами.

Мне жизнь моя в потоке этих дней
Не кажется бессмысленным теченьем.
Пусть свет небес и блеск ночных огней
Дадут мне веру, силу и прозренье.

Когда в бору в час непогоды
Гудит сосна тугой струной,
Я слышу, словно через годы,
Далёкий гул волны морской.

Качаются, как мачты, сосны,
Качаются – покоя нет…
Давно промчавшиеся вёсны
Я вижу сквозь туманы лет:

Из тьмы лесов Россия смело
К просторам синим подалась —
Державой юной овладела
Всё сокрушающая страсть…

И было море перед нею,
И были дикие места,
Но разве русский оробеет,
Когда его зовёт мечта?..

И сразу закипело дело:
Ручьём бежал мужицкий пот,
Стучал топор, пила звенела…
Россия создавала флот.

И краше не было картины,
Мир не видал таких чудес:
Росли фрегаты, бригантины…
Казалось, вышел в море лес.
И, оставляя след вспенённый,
Шёл кораблей российских строй…
В портах Европы изумлённой
Запахло русскою сосной.

И долго по морям носила
Сосна победы паруса.
Прославил флот добром и силой
Народ России и леса.

Но быстро годы пролетели,
Другими стали корабли:
Из деревянной колыбели
Они в железный мир ушли…

Стою я у сосны высокой,
Прильнув к её стволу щекой,
И слышу моря дальний рокот,
И вижу пенистый прибой.

В саду всё стихло, как в концертном зале…
Рябины чуть качнулась гроздь…
И тьму небес вдруг молнии порвали…
Гром грянул… и… маэстро-дождь…

Пальцами прозрачными и тонкими,
Длинными, от неба до земли,
Стал аккорды серебристо-звонкие
Извлекать на клавишах листвы.
Музыкой волшебной околдованный,
Льющейся с небес на старый сад,
Я иду, как странник очарованный,
Весь промокший, с головы до пят.

Открывая книг материки,
Обживаем их до самой корки.
Мы выходим в мир из узкой норки,
Из ручья – в широкий путь реки,

Чтоб до океана и до звёзд
Дотянуться крыльями и зреньем,
И потомкам передать уменье,
Через время перекинув мост.

Осенне-зимние пейзажи
Мне надоели. Скоро март.
Прочищу дымоход от сажи,
Достану стопку пыльных карт…

Покину домик свой уютный —
Порядок в нём и чистота —
В иллюминаторы каюты
Видна другая красота,

Другая цель за горизонтом.
Другое время к ней течёт.
А дома ждёт мой старый зонтик,
И песни старый кот поёт.

То дождь прольётся, что есть мочи,
То солнца луч пробьётся вдруг…
Короче дни, длиннее ночи,
Листва опавшая вокруг.

Вот птичья стая улетает,
На небе составляя клин.
О том, что осень наступает,
Напоминает цвет рябин.

Кровавый цвет плодов калины —
Как брызги старого вина.
И на холмах, и на ложбинах
Палитра осени видна.

Я прожил жизнь не праздно и не зря,
И молод духом, несмотря на годы!
На ИЛ летал и, бороздя моря,
Ходил нередко в дальние походы.

Я помню рёв «широт сороковых»,
Как судно содрогалось и скрипело,
И сотни звёзд во время вахт ночных,
И океан без края и предела…

Сейчас о море снятся только сны,
Стал метеозависим от погоды,
Но часто слышу шум морской волны
И вспоминаю дальние походы.

Да ладно тебе. Ты совсем измучен.
Возьми молоток и забей на всё.
По горло залейся вином, а лучше
лежи на диване, читай Басё.
Устроил себе тут подвал гестапо!
Да выключи к чёрту ты эту «Belle»!!!
Неделя-другая – и тихой сапой
безумная мука уйдёт, как хмель.
…Я б сам за такую стрелялся где-то…
на Чёрной речке, дарил бы цветы.
А корчить всерьёз перед ней поэта —
на это способен один лишь ты.
Холодную душу пером не тронешь —
её от стихов не бросает в дрожь.

Есть Белгород, Питер, Москва, Воронеж —
ты вряд ли когда-то её найдёшь.
Ну да, хороша... Но не в этом дело,
она же красотка и без «Lancôme».
Она навсегда улететь хотела,
ну так и летели бы с ней вдвоём!
Ты сам виноват…
Не пустил бы корни —
взлетел бы Икаром за нею, но...
Ты всё же остался, решив упорно
держаться корней. Ну, держись, бревно…

Прости, что во время семейной драмы
мне вспомнился Ницше и эта плеть.
Пойми, ей не только нужна реклама,
ей нужно агентство своё иметь.
Она завела бы легко и просто
любовника, двух… впрочем, всё равно.
Она бы плевала из окон РОСТА
на всё, что напомнит твоё окно.
Ей скучно с тобой. У неё в копилке,
пожалуй, ты лучший бунтарь-поэт.
Беда лишь в одном – деловой прожилки
в твоей рудоносной породе нет.
Она меркантильна, к тому – же стерва.
Как можно влюбляться в таких «богинь»?
Всё слишком запущено, взломан сервер,
накрылся сердечный пароль. Аминь.

Допустим, вернётся. Что делать дальше?
Каким же глаголом общаться с ней?
И что бы ответила генеральша
песчаных карьеров души твоей?
Ты умер. Ты жить без неё не можешь.
Ты зомби, ты просто ходячий труп.
Но если вернётся, ты даже кожу
отдашь за касание милых губ.

Ты скажешь, что с плетью меня заносит,
а Ницше другое имел ввиду.
Я знаю... Достали мои вопросы?
Ответь на последний – и я уйду.
Да я не дурак, понимаю – драма...
А я с Заратустрой – далась мне плеть…

НО СКОЛЬКО ИЗ ЗЕРКАЛА ТЫ УПРЯМО
МНЕ ПРИСТАЛЬНО БУДЕШЬ В ГЛАЗА СМОТРЕТЬ?!