Лев Скрягин - Тайны Морских Катастроф
Капитан Элмсли начал предпринимать маневр, который при создавшейся ситуации являлся единственно правильным, чтобы предотвратить распространение огня по кораблю. Он отдал команду сделать поворот через фордевинд и поставить клипер кормой к ветру так, чтобы пламя и дым относило с бака. Но дувший весь день свежий северо-восточный ветер к ночи, как говорят моряки, скис, и клипер, не повернув через фордевинд, снова привелся к ветру. Макдональд считал, что поворот не получился из-за ошибки рулевого, который слишком рано стал перекладывать руль на другой борт.
Когда, наконец, запустили пожарную машину, то поняли, что проку от нее почти никакого: ее качали изо всех сил, но вода в рукава поступала без давления и не в достаточном объеме. В это время в океане шла сильная зыбь и из-за бортовой качки всасывающий патрубок пожарной машины то и дело оголялся: труба засасывала с водой воздух. Поршни пожарных насосов после долгого лежания на палубе под тропическим солнцем рассохлись... Хваленая пожарная машина не помогла...
Вдруг над баком в небо взметнулись языки пламени. Во мраке тропической ночи они казались настолько зловещими, что вселяли страх даже в самые смелые сердца. Безбрежный океан и горящий клипер – движущийся деревянный островок площадью около пятисот квадратных метров, на котором около полутысячи человеческих душ. Страх и паника охватила корабль быстрее огня. Пассажиры, почти все полуодетые, с криками и воплями бросились из трюмов на палубу.
Прошло каких-нибудь десять или пятнадцать минут, и команда «Коспатрика» уже вынуждена была отступить перед пламенем. Языки огня стали длиннее и жарче. Они уже угрожали парусам фок-мачты. Видя это, Элмсли приказал взять фор-марсель на гитовы (подобрать его к рею). Вся палуба клипера была заполнена пассажирами, матросам приходилось с трудом протискиваться сквозь людскую толпу на бак тушить пожар. Кому-то из пассажиров показалось, что моряки что-то затевают и ищут на носу корабля спасение. Тогда толпа стала останавливать матросов, не давая тем возможности тушить огонь и работать под мачтами со снастями. Между моряками и пассажирами начались пререкания, доходившие до драки.
Тем временем «Коспатрик» продолжал медленно идти бейдевинд левого галса, дым пожара заволакивал палубу. Люди натыкались друг на друга, чертыхались, кашляли от дыма, а те, кто оказался перед фок-мачтой, падали без чувств от удушья. На корабле царили хаос и полная неразбериха.
Капитан Элмсли, упустив драгоценные минуты, когда пожар еще не успел разгореться, дал фору панике, потерял над толпой власть и контроль над создавшейся ситуацией. Он, опытный капитан, отлично знал, что на корабле его власть никем не ограничена, что в море он единственный никому не подчиняющийся хозяин клипера, но не сумел использовать свое положение. Роковая его ошибка заключалась в том, что на клипере не было выработано единого плана действий по тушению пожара. Старший помощник с группой матросов понапрасну бился над пожарной машиной, третий штурман пытался манипулировать парусами, чтобы привести судно кормой к ветру, одни пытались раскатать по палубе кошму, другие искали ведра.
Тем временем огонь, видимо, найдя себе новую пищу в помещении ниже подшкиперской, уже гудел и вихрился над баком клипера. Завоевав часть палубы, он полз по кораблю в сторону кормы...
Макдональд с помощью боцмана организовал живую цепь для передачи ведер с водой. Это на какое-то время задержало распространение огня, но ненадолго. Клипер все еще не сделал поворот через фордевинд и при каждой попытке повернуть продолжал приводиться к ветру и снова шел бейдевинд. Видимо, забыли, что фор-марсель был взят на гитовы и центр парусности переместился в сторону кормы. В панике никто из команды «Коспатрика» не догадался отдать шкоты кормовых парусов, чтобы удержать судно в нужном положении. Макдональд старался убедить капитана дать разрешение спустить на воду одну из шлюпок и с ее помощью оттащить нос корабля через линию ветра так, чтобы судно оказалось в положении бакштаг. Но Элмсли находился в каком-то оцепенении. Казалось, до него не доходит, что горит его корабль и что судьба «Коспатрика» решается именно в эти минуты. Выслушав Макдональда, он не принял его совета и приказал не спускать ни одну из шлюпок без его личного разрешения.
Уже прогорела деревянная переборка, отделявшая форпик от носового трюма, и огонь получил новую пищу – груз ящиков с мануфактурой. Теперь дым валил из прохода трапа, ведущего из носового твиндека на палубу. Одновременно с этим огонь, охватив смоляные тросы стоячего такелажа фок-мачты, устремился наверх к парусам. Теперь тушение огня водой из ведер не могло спасти клипер, который так и не повернул* от ветра...
Люди отступили перед огнем: вместе с этим их шансы на спасение уменьшились ровно в три раза и то лишь при условии, если немедленно будут спущены на воду шлюпки. Почему именно в три раза? По числу мест в шлюпках. А шлюпок на «Коспатрике» было всего семь: капитанская гичка, подвешенная за кормой, два баркаса, два яла и два вельбота. Причем последние не имели шлюпбалок – они лежали на палубе около фок-мачты, вверх днищем. Все эти суда могли вместить чуть больше 150 человек.
Неожиданно пламя выхлестнуло из носового трюма: лючины вместе с брезентом оказались сорванными с комингсов люка. Огонь тут же охватил палубу, фальшборт и два вельбота. Толпа людей бросилась на корму, пытаясь силой занять места в уцелевших шлюпках.
Среди пассажиров началось буйство и припадки сумасшествия. Многие были сбиты с ног и раздавлены бегущей толпой. Большинство эмигрантов на «Коспатрике» погрузилось на судно, приехав в Лондон из глухих деревень. Они никогда в жизни не видели ранее ни моря, ни корабля, и, наверняка, никто из них не представлял себе, что такое пожар в море, где от огня нет спасения...
Капитан Элмсли так и не осознал трагизм ситуации. Казалось, он все еще на что-то надеялся. И не он, а Макдональд отдал команду спускать на воду уцелевшие шлюпки.
Пока Макдональд с матросами готовил на шканцах к спуску баркас правого борта, эмигранты заполнили висевшую на корме гичку и спустили ее на воду. Эта длинная и узкая шлюпка, переполненная людьми, уже почти готова была отойти от клипера, но в нее стали прыгать с борта – гичка опрокинулась и пошла ко дну... Потом эмигранты захватили катер правого борта, что висел на талях около бизань-мачты. Он был полностью заполнен людьми, но сверху все лезли и лезли другие. Кто-то из пассажиров в панике перерубил топором носовые тали, и катер с грудой тел рухнул носом в воду: около восьмидесяти человек утонуло.
Крики утопающих заглушал рев пламени. Потом за борт корабля с треском рухнула пылавшая фок-мачта. Падая, она задавила несколько человек и проломила палубу. Это дало приток воздуха в трюм: пламя в нем разгорелось еще больше. Огонь перекинулся на грот-мачту. Ее паруса вспыхивали и тут же сгорали один за другим, снизу вверх. Пылавшее как факел судно мерно раскачивалось на океанской зыби.
По охваченной огнем палубе клипера метались люди, они проваливались сквозь прогоревшие тиковые доски в трюм, откуда, как из преисподней, не было выхода. Огонь уже отвоевал у людей большую часть палубы, и последним убежищем оставались теперь шканцы и ют корабля. Под шлюпбалками на кильблоках у бизань-мачты оставались два баркаса и катер. Макдональд пишет, что в это время старший помощник капитана с пистолетом в руке прижался спиной к борту катера и крикнул: «Прочь от шлюпки! Я пристрелю любого, кто подойдет к ней!»
Пока матросы снимали с катера найтовы, подкравшийся огонь охватил нос шлюпки – он задымился и обуглился. Увидя это, старший помощник решил искать спасения на баркасе, который стоял за этим катером, в сторону кормы. Но пробиться к баркасу офицер не смог: перед ним была озверевшая толпа эмигрантов, которая на руках подняла баркас и вывалила его с палубы за борт на талях, и прежде чем он коснулся воды, в него залезло около сорока человек. В замешательстве сразу не смогли отдать тали, и баркас некоторое время стоял у борта клипера. В нем и оказались старший помощник капитана и второй штурман. Получилось так, что оба офицера заняли место в шлюпке раньше пассажиров, оставя на гибнувшем корабле женщин с детьми. На суде Макдональд заявил, что его туда просто столкнули с палубы.
Английский капитан Фрэнк Шоу, комментируя этот случай в своей поучительной книге «Знаменитые кораблекрушениям, отмечает, что это произошло в тот момент, когда еще не поздно было срубить бизань-мачту и разобрать доски кормовой палубы. Из мачты, стеньг, реев и досок палубы можно было связать большой плот. Это могли бы сделать и эмигранты еще до того, как огонь охватил кормовую часть клипера.
В итоге из семи шлюпок от борта пылавшего судна отошла всего одна – баркас правого борта, который сидел в воде по планширь. Командование этим баркасом взял на себя Макдональд.