Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

Спустя несколько минут он стоял перед Озоллапой.

– Ну как там у вас? – спросил прокурор. – Все в порядке?

Трубек переминался с ноги на ногу, как провинившийся школьник.

– Кажется, мы дали промашку, – уныло сказал он и изложил результаты допроса.

– Что‑о? – пробасил прокурор, и трудно было понять, удивлен он или возмущен. – Щепис непричастен к делу Лоренц? Быть этого не может!

– В ночь на двенадцатое октября Щепис побывал дома, – докладывал свои соображения Трубек. – Это мы установили точно. А Зента Саукум показала, если помните, что на другой день после убийства взяла на работе расчет и уехала. Уволена она одиннадцатого числа. Если Зента Саукум уехала одиннадцатого, то Казимир Щепис не мог с ней вдвоем совершить убийство в ночь на двенадцатое.

– Неужели она так быстро получила расчет?

– Да, в то же утро, она ведь была ученицей. Там и рассчитывать‑то особенно нечего.

Прокурор в этот миг походил на завзятого рыболова, у которого на крючок попала здоровенная щука, но леска была тонка и грозила вот‑вот оборваться.

– Да бросьте вы мне тут умничать! Такой бандюга, как Щепис, мог обойтись и без девчонки!

– Убийство было совершено в присутствии Саукум, – сдержанно напомнил еще раз Трубек. – Иначе она не смогла бы так точно и подробно восстановить картину преступления.

Прокурор задумался и поостыл.

– Так, так. Саукум уволена одиннадцатого. А где сказано, что она действительно уехала в тот же день? Преступление скорей всего готовилось заранее. В этом случае Саукум вполне могла заблаговременно уйти с работы, ночью совершить преступление и уехать только на следующий день.

– Вот это надо проверить. Поэтому и пришел к вам. До Москвы Саукум ехала поездом. В списках пассажиров рижского аэровокзала ее фамилия не значится. Но дальше, в Норильск, она, вероятней всего, отправилась самолетом. Надо срочно затребовать сведения из Москвы.

– Хорошо, – согласился Озоллапа. Сейчас я позвоню по прямому проводу.

Вынужденная длительная пауза в допросе налилась тягостным молчанием. Тупо уставясь в пол, выгнув горбом мощную спину, сидел Щепис. Трубек коротал время за тем, что в двадцатый раз листал дело, иногда что‑то в нем перечитывал. Геновева пугливо поглядывала то на одного, то на другого, то на третьего и нервно теребила уголки платка. Дзенис стоял у окна. Казалось, его ничто больше не интересует, кроме этих бесчисленных пешеходов на тротуаре.

Неожиданно повернувшись к Геновеве, он задал ей вопрос:

– Да, кстати, расскажите, каким образом вещи покойной Лоренц попали к вам в шкаф?

Геновева встрепенулась.

– Я же говорила господину из милиции, который рылся в моей комнате. Лоренц сама…

– Нет, сказки вы можете рассказывать другим. Лоренц была не из тех, кто добровольно раздает свои вещи. Да еще вам! Вы же с ней ежедневно грызлись. Одежду вы взяли сами, но когда? Говорите правду.

– А меня судить за это не будут?

– Вы еще, может, потребуете от меня письменную гарантию? Ну, я жду.

– Я… Ну да… Это было… – заикалась Геновева. – Ну, когда наследник пришел. Которая одежда была получше, ту он разом с мебелью увез. Барахло всякое оставил. Я его и прибрала.

В этот момент в кабинет вошла секретарь.

– Товарищ Дзенис, вас просит к себе прокурор.

– Хорошо, спасибо, – сказал Дзенис, вставая. – Ну а с этим все ясно, – кивнул он на Щеписа. – Можете закругляться, товарищ Трубек.

Прокурор сидел, подперев кулаками подбородок, и хмуро глядел в окно. Перед ним на пустом столе лежала только что принятая телефонограмма.

Когда в кабинет вошел его помощник, Озоллапа, не поворачивая головы, бросил сердито:

– Вот, полюбуйтесь!

Дзенис быстро пробежал глазами текст, в котором говорилось: «В ответ на ваш запрос сообщаем, что Зента Саукум убыла из Москвы в Норильск самолетом 12 октября в 10. 30, рейс № 541».

– Н‑да, – протянул помощник прокурора. – Значит, из Риги она уехала действительно одиннадцатого октября. Что теперь будем делать с Казимиром Щеписом и его яблоками?

Озоллапа зло поглядел на своего помощника.

– Эх, Роберт, ну и посадил же ты меня в галошу! – Озоллапа резко встал и направился к вешалке.

– Выходит, дали маху, – признался Дзенис. – Версия казалась весьма правдоподобной. Все вроде бы совпадало тютелька в тютельку.

Не дожидаясь, пока Озоллапа оденется, Дзенис вышел из кабинета. Он и без того испытывал неловкость и не хотел выслушивать упреки. Около лестницы его догнал Трубек.

– Ну что там, товарищ Дзенис?

– Таковы они – будни прокуратуры, Борис. Работаешь, работаешь, а потом, оказывается, все зря. Надо начинать сызнова. Подумай, пока еще не поздно, может, лучше тебе стать адвокатом, у них жизнь полегче.

– Подумаю, когда будет побольше времени, – Трубек обиженно поджал губы. – А теперь и без того есть над чем поломать голову. Кстати, Геновева Щепис упоминала какого‑то наследника. Да и звонившая тогда женщина говорила о завещании. Быть может, как раз тут собака и зарыта.

В ателье входит Майга Страуткалн. К двери прилеплено коряво нацарапанное объявление о том, что сегодня будет принято только пять заказов на пошив пальто и семь – на платья. Хорошо, что Эдвин знаком с одной из закройщиц. Не то Майге пришлось бы выстоять длинную очередь или вообще отказаться от нового зимнего пальто.

У столика приемщицы столпились заказчицы.

– Какое хамство! Испортить такой дорогой материал! – в голосе возмущенной клиентки слезы.

Другая, настроенная более оптимистически, медленно и подчеркнуто спокойно спрашивает:

– Я прихожу сюда третий раз. Скажите, когда же в конце концов состоится примерка моего костюма?

Ультрасовременно причесанная девушка в мини‑ платье, похожем на распашонку, казалось, не слышала претензий заказчицы. Она взяла у Майги квитанцию.

– Ждите, вас вызовут.

Майга Страуткалн отошла в сторонку и присела на краешек потертого кресла.

В эту минуту в дверях появился Эдвин. Он окинул зорким взглядом зал, увидел жену и подошел к ней.

– Пунктуален, как всегда! – усмехнулась Майга. – По тебе можно проверять часы.

– Точность – вежливость королей, – холодно отшутился Эдвин.

– Не прикажешь ли теперь обращаться к тебе «ваше величество»?

Эдвин сел на соседнее кресло.

– Всегда и всюду ты чувствуешь себя очень самостоятельно и независимо. Но вот пойти без супруга к портному ты не можешь ни в какую.

– У тебя хороший вкус. Я хочу, чтобы мое новое пальто нравилось и тебе тоже.

Эдвин, не вставая, склонил голову.

– Благодарю за комплимент, мне льстит такое отношение.