Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

Соколовский посмотрел, как технический эксперт аккуратно запаковывает кирпич в коробку из‑под торта.

– Ну так, – негромко сказал капитан Трубеку, отозвав его в сторонку. – Давай присмотримся к фактам, как говаривала моя дорогая тетушка, глядя в газету. Мистер Икс явился безоружным. Отсюда вытекает, что убийства он заранее не замышлял. За этим круглым столом состоялись дружеские переговоры. Предположим, о предоставлении долгосрочного кредита. Однако в ходе дебатов возникли разногласия по какому‑то пункту, допустим, по поводу размеров суммы. Это привело к конфликту, и одна сторона нанесла удар другой стороне вот этим кирпичом. Нам же остается только выяснить несущественную деталь – кто был этот таинственный посетитель.

Тру бек запустил пятерню в свой лохматый чуб.

– Я бы не стал торопиться с подобной версией, – задумчиво протянул он. – Ив особенности потому, что жертва в момент убийства находилась в постели.

Старший лейтенант с ехидцей заметил:

– Молодец, Борис! Вот видишь, Виктор, что значит учиться в институте.

Но не так просто было сбить с панталыку бывалого капитана.

– А это и не версия, а рабочая гипотеза, – уточнил он и перенес все внимание на раскрытый платяной шкаф. – Товарищ Страуткалн, вы не припомните, вся ли здесь одежда, которую вам случалось видеть на убитой?

Врач подошла к шкафу и стала нехотя перебирать висящие на плечиках платья, кофты и прочие вещи.

– Трудно сказать. Я тут не вижу зимнего пальто. У Лоренц было коричневое, с воротником из цигейки. Нет синего костюма и зеленого шерстяного платья, в котором она ходила в поликлинику.

– А не было ли у Лоренц драгоценностей? – поинтересовался Соколовский. – Вы у нее ничего такого не замечали?

– Не имею ни малейшего представления. Напротив, по‑моему, Лоренц жила очень скудно. Как‑то раз жаловалась, что даже на лекарства не хватает денег.

– Тем не менее имела счет в сберкассе. – И инспектор вынул из шкафа серую книжечку. – Сто сорок девять рубликов…

В этот момент шкаф шевельнулся и начал медленно двигаться к середине комнаты. Соколовский и Страуткалн отскочили в сторону.

– Помогите! – раздался за шкафом голос Трубека. – Или хотя бы не стойте на дороге. Здесь есть дверь в другую комнату.

Соколовский потрогал полоски бумаги, которыми были заклеены щели в двери.

– Придется сделать экспертизу.

– А это что за чудеса! – эксперт выудил из‑под шкафа листок тетрадной бумаги с нарисованными на ней черепом и перекрещивающимися костями.

Соколовский взял бумажку.

– Тайны тысячи чертей и одной ведьмы. Детективный роман в четырех частях. Не хватает только подписи «Фантомас», и сразу стало бы ясно, кто убийца.

– Это она, сама старуха Лоренц, рисовала, – тут же стала плаксиво оправдываться Геновева Щепис. – Она мне всегда под дверь подсовывала такие картинки.

– Очень романтично, – посочувствовал капитан. – А вы на чем же отыгрывались? Что ей подсовывали вы? Быть может, вот это? – И он поднял с пола окурок папиросу.

Технический эксперт взял находку пинцетом, – Визитная карточка, нетипичная для женщины. Прикус скорей всего мужской. В лаборатории уточним.

– Вот, я все‑таки нашел роман. – Трубек протянул. Соколовскому книжку в желтом переплете.

– «Катапульта», – прочитал инспектор вслух. На титульномлисте стоял штамп библиотеки. – Здорово!. Оказывается, старушку интересовали актуальные проблемы современной молодежи. Как вам это нравится доктор? Василий Аксенов.

Страуткалн стояла возле комода и разглядывала хобот металлического слоника..

– Сомневаюсь, – смущенно отозвалась женщина. – Вряд ли она много читала. Моя пациентка жаловалась на зрение.

– Оригинальная штучка, – Трубек взял слоника и тщательно, осмотрел со всех сторон.

– Антикварная вещица, – заметила Майга Страуткалн, – Слоник всегда стоял вот тут на комоде. Но, помнится… у него был отломлен хвост. А этот цел и невредим.

– Может быть, снова отрос, – пошутил Соколовский. – В природе разные бывают чудеса. А теперь, товарищ следователь, напишем протокол осмотра места происшествия. Садись, Борис, тут ведь начальник ты.

Голубой «Запорожец» резко затормозил у здания суда. Майга Страуткалн, в нетерпении ожидавшая мужа, подбежала в машине.

– Где ты был так долго, Эдвин? Сейчас тебя вызовут!

Эдвин Страуткалн с невозмутимым спокойствием оглядел себя в зеркальце, провел расческой по белокурым волосам и разгладил брови. Высокий лоб, прямой, с небольшой горбинкой нос и глубоко посаженные, искрящиеся глаза давали ему повод считать себя интересным мужчиной. Он неторопливо вышел из машины, тщательно запер дверцы и направился к парадному.

– Ну как там дела? – равнодушно спросил он.

– Сегодня допрашивали соседей и дворника. Знаешь, Эдвин, я ничего больше не понимаю. Всегда считала себя хорошим психологом. Но эту несчастную женщину я все‑таки не раскусила. Кое‑какие странности я за ней замечала, однако…

– В ее возрасте это бывает, – заметил Эдвин.

– Сегодня о ней высказывали свое мнение несколько человек, – продолжала Майга. – О покойниках не принято говорить плохо. Тем не менее должна сказать, что моя пациентка была на редкость злой и нелюдимой. Какая‑то отщепенка…

– Таких тоже на свете немало.

С подчеркнутой галантностью Эдвин распахнул перед женой дверь, пропуская ее первой.

– Ты сегодня удивительно хороша. Была в парикмахерской?

Майга вспыхнула.

– Благодарю за комплимент, но он неуместен. Неужели тебя совсем не интересует этот суд?

– Больше всего меня интересует, чтобы всегда была прекрасной моя жена.

– Пустомеля!

– Теперь моя очередь благодарить за комплимент.

Они остановились перед дверью зала заседаний.

– Перестань, Эдвин, дурачиться. Ты же знаешь – я впервые в жизни на суде. Странная вещь: я всегда себе представляла прокурора невероятно строгим и желчным старцем с громовым голосом и парализующим взглядом питона. А этот ничего похожего! Даже иногда улыбается.

– Свидетель Страуткалн! – выкрикнул кто‑то.

Эдвин открыл дверь и вошел в зал.

Председатель медленным движением снял очки и пристально смотрел на Страуткална, покуда секретарь записывала в протокол имя и фамилию свидетеля.

– Где вы работаете? Должность?

– В научно‑исследовательском институте. Старший инженер.

– Что вам известно по делу об убийстве Алиды Лоренц?

– По сути, ничего, – пожал плечами Эдвин.

– Вы были на месте происшествия?

– Нет, там была моя жена.

– Вы знали Алиду Лоренц?

– Нет, не знал.

Судья принялся листать дело.