Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

– Хорошо! Только с одним условием. В семь я должна быть дома.

Робежниек поклонился.

– Ваше желание будет исполнено. Как говорили раньше: ваша воля для меня закон.

Взморское шоссе, летом обычно переполненное машинами, теперь было пустынным и манящим. Робежниек смело прибавил газу. Стрелка спидометра поползла вверх. Майга опустела боковое стекло.

– Люблю такую скорость. Мой муж не ездит быстрей шестидесяти.

– Последовательный человек. Простате, а он ревнив? – поинтересовался адвокат. – Может быть, мне предстоит дуэль?

– Чепуха, мой муж не так уж глуп, к тому же у него нет никакого повода для ревности.

Позади остался мост через Лиелупе. Дорога пошла сосновым лесом. Вскоре за деревьями замелькали дачки.

У концертного зала в Дзинтари Робежниек остановился и помог своей спутнице выйти из машины.

К пляжу вела асфальтовая дорожка. Порыв ветра метнул в лицо влажный привет моря, пошуршал в кустарнике и затих среди сосен. Солнечные лучи, расшибаясь о синие волны, рассыпали ослепительные искры, и глаза приходилось все время щурить или прикрывать ладонью.

Вокруг не было ни души, если не считать одной парочки в отдалении. Парень, защищая девушку от ветра, прикрыл ее своим плащом и крепко обнимал.

Море шумело и звало. Синие с прозеленью волны, облитые молочно‑белой пеной, набегали на песок, но, передумав, медленно возвращались в море. Чайки с вызывающими криками пролетали низко над водой и терялись среди белых гребешков.

– Как тут хорошо, когда нет людей, – сказала Майга. – Трудно себе представить, что через месяц тут будет толчея, как на рынке. Такое взморье я не люблю.

– Вы индивидуалистка, – засмеялся Робежниек. – Избегаете людей.

– Ничего подобного. Людей я люблю. Но иногда они меня утомляют, и тогда хочется побыть одной.

Под ногами похрустывали мелкие белые ракушки.

– Давайте будем откровенны, – после паузы, как‑то особенно неожиданно сказала Страуткалн. – Скажите, каким ветром вас сегодня занесло в поликлинику? И для чего привезли меня сюда?

– А вы сомневаетесь в силе своих чар? Как увидел вас в зале суда…

Страуткалн резко его прервала:

– Не надо. Терпеть не могу тривиальностей. Я не девочка, да и вы достаточно практичный человек, чтобы тратить время попусту.

Робежниек молчал. Он что‑то обдумывал, потом сказал:

– Мне было необходимо вас встретить.

– Как адвокату по делу об убийстве Лоренц?

Робежниек уклонился от прямого ответа на вопрос.

– Скажите, вы никогда не мечтали стать актрисой? – начал он издалека.

– Конечно, мечтала, как все девчонки. В школе даже играла в художественной самодеятельности. И, говорят, неплохо получалось.

– А что вы скажете, если я сейчас предложу вам роль?

– Интересно. Какую же?

– Весьма таинственную…

Ветер постепенно крепчал. Над морем летели рыжевато‑серые, рваные облака.

Со стороны врач и адвокат походили на влюбленную пару, которой нипочем любая буря. Над их головами кружили любопытные чайки, словно хотели подслушать, о чем так оживленно разговаривают эти два человека.

Внезапно адвокат посмотрел на часы.

– Половина седьмого. Пора ехать! Обещал доставить вас в срок.

И вскоре красный «Москвич» снова демонстрировал, на что способен его мотор.

Электричка остановилась в Саулкрастах.

Стояло погожее воскресное утро. Из переполненных вагонов высыпались сотни пассажиров, слились в бурливый людской ручей и утекли в сторону пляжа. Лишь десятка два человек отделились от общей массы и направились в противоположном направлении, в лес, начинавшийся сразу за железной дорогой.

Дорожка вилась через сосновый бор, огибала болотце и взбегала на пологий холм.

Дзенис шел краем оврага мимо недавно заложенных садов и недостроенных дач. На своих участках суетились работящие человечки. Краснощекий здоровяк в шелковой майке быстро, как в мультфильме, орудовал лопатой. Он копал с такой потешной быстротой, точно боялся, что у него вырвут лопату из рук. Сухой песок сыпался с краев ямы будто в песочных часах.

Немного подальше долговязый субъект, в очках и с бородкой, вытянувшись ничком на крыше сарайчика‑ времянки, приколачивал толевую обшивку. Он энергично лупил молотком перед самым своим носом, через несколько ударов ощупывал головку вбитого гвоздя и, кажется, что‑то приговаривал.

Тоненькая невысокая женщина с модной прической, стиснув зубы, толкала перед собой навстречу Дзенису тачку торфа – удобрение для сада. «В ноте лица своего…» – вспомнилось Дзенису.

В самой середине участка, над кособокими, кое‑как сколоченными временными постройками гордо возвышалась готовая дача с пологой крышей. К ней подъехал грузовик. Бригада рабочих выгружала шпунтованные доски для пола и складывала в аккуратный штабель. Энергичный человек суетливо бегал и командовал:

– Давай, давай, ребятки, поднажмем! Сегодня еще в одном месте успеем подкалымить.

Дзенис подошел ближе.

– Вы не скажете, где тут живет Озоллапа? – спросил он.

– Не знаю, не знаю, – отмахнулся тот.

К счастью, подошел хозяин соседнего дома, мускулистый человек с большими руками. Он охотно объяснил Дзенису:

– В нашем кооперативе два Озоллапы. Один строится вон там, видите, желтая конура? А другой подальше, у самого леса.

В конце концов Дзенис разыскал того, который был ему нужен. Возле небольшой хибарки, сколоченной из горбыля, плечистый мужчина приделывал к лопате новый черенок. Рыжеватые волосы были подстрижены ежиком. Безукоризненные складки на серых рабочих брюках и аккуратно закатанные рукава говорили о том, что этот человек в любых обстоятельствах не забывает о своей внешности.

Он неожиданно поднял взгляд и увидел Дзениса.

– Роберт! – он повернулся к хибаре. – Гайда, иди погляди, кто к нам пожаловал!

В дверях появилась полная шатенка.

– Ба, сам Роберт Дзенис! – радушно воскликнула хозяйка.

Хозяин двинулся навстречу гостю.

– Молодец, что решил посетить мой вигвам. А где же Зигрида?

– Вчера улетела в Лиепаю. Охотится за каким‑то знаменитым рыбаком. Хочет написать о нем очерк.

– Дернул тебя черт жениться на журналистке! – пошутил Озоллапа, но в его голосе послышалась также и серьезная нотка. – Неугомонные, на неделе у них семь пятниц. Вечно чего‑то ищут, куда‑то летят, разъезжают, торопятся. Что я тебе тогда говорил?

– Верно, говорил! Ну, знаешь, я и сейчас не жалею.

– Так я тебе и поверил! Небось другой раз и полы самому мыть достается, и еду детям готовить.

– Все бывает. Но ведь они так же мои дети, как и Зигриды.

– Н‑да, братец, здорово ты прогрессировал! Подошла Гайда.