Коллектив авторов - Приключения 1972-1973

Робежниек в своей жизни встречал немало женщин. Однако ни одна из них не пробудила в нем настоящего чувства. Одни надоедали скорей, с другими встречался дольше, но неизменно придерживался принципа: все, что имеет начало, должно иметь и конец. Его связи прекращались спокойно, без сожалений и драм.

С Майгой оказалось иначе. От встречи к встрече Ивар все сильней ощущал, что эта женщина придает его жизни новый смысл, без которого не стоило ждать наступления следующего дня.

На тридцать восьмом километре, где у развилки шоссе стоит ресторан «Сэните», Робежниек свернул влево. Лил дождь. Мокрая узкая дорога теперь изобиловала крутыми поворотами, но адвокат не сбавлял скорость.

За мостом через Браслу Ивар Робежниек съехал с асфальта и остановил машину на обочине. От этого места разбегались три проселка, и все они исчезали в лесу. Ивар долго изучал указатели, сверялся со своей записной книжкой и в конце концов избрал среднюю дорогу. Высокие сосны смыкались над ней, образуя сумрачный туннель. Машина продвигалась вперед все медленней, словно ощупью находя себе путь меж ухабов и рытвин. Робежниек попробовал было включить ближний свет, но лучи рассеивались в потоках дождя и только ухудшали видимость.

Километра через два лес поредел, дорога, пошла полем. На самой опушке, под высокими деревьями, притулилась небольшая избенка. Поблизости чернел старый овин,

Робежниек выбрал укромное местечко, где поставить автомобиль, и развернул его передком к дороге. Тут машина была не видна от дома и никому не могла помешать, если бы по дороге кто‑то ехал.

Темнота сгущалась быстро. Ивар запер машину, и они с Майгой направились к избе.

В одном из окон мерцал тусклый свет.

– Он живет один, – шепотом сказал Ивар. – Значит, дома. В остальном все, как условились. И не волнуйтесь!

– Хорошо, пойду, – так же тихо сказала Майга.

– Я буду здесь. В случае чего…

Майга кивнула в знак согласия. Затем быстрым шагом подошла к двери и взволнованно постучала.

Дверь отворялась медленно, как бы нехотя. На пороге стоял седой худощавый человек, со впалой грудью и непомерно длинными руками. В одной из них он держал фонарь. На щеках у него горел нездоровый румянец, губы потрескались, кожа напоминала пергамент. Высокий покатый лоб и плешивый череп придавали ему зловещий облик.

– Вам что надо?

«Вот ведь хрыч! – подумал о старике Робежниек, наблюдавший за встречей из‑за куста можжевельника. – Сладит ли с ним Майга?»

Старик впустил гостью в комнату, и дверь захлопнулась. Ивару показалось, что стало еще темней и страшней. Ивар нечаянно задел ветку можжевельника, и на лицо ему упали холодные капли. Робежниек немного подождал, затем нагнулся, бегом пересек двор, подкрался к самому дому и заглянул в освещенное окно.

Комната была обставлена вполне современно, что не гармонировало с внешней убогостью избы. У противоположной стены были высокие книжные полки с несколькими собраниями сочинений и большим количеством других книг. Майга спокойно сидела в удобном кресле. Старик нервно ходил взад‑вперед по комнате и жестикулировал. Видно было, что он взбудоражен и сердит. Однако разобрать, что он говорит, Робежниек не мог. Оставалось лишь запастись терпением и ждать.

Дождь перестал, и туман постепенно рассеивался. К счастью, низкие облака по‑прежнему закрывали луну. Листва кустарников, стволы деревьев – все было мокрым и мрачным.

Внезапно седой сделал шаг к окну и резко распахнул его. Робежниек едва успел нагнуться. Теперь он сидел на корточках, точнее, стоял на одном колене, в самой что ни на есть неловкой позе. Зато кое‑что можно было расслышать. Старик говорил отрывисто и глухо, словно забивал сваи.

– …сколько раз предупреждал Алиду. Не слушала. Все они, Лоренцы, упрямы испокон веку. И брат такой же, и старый Лоренц, ее отец. Еще в тридцатые годы, когда у Алиды был на Гертрудинской свой…

Порыв ветра тряхнул вершину сосны, и град крупных капель заглушил последние слова. Когда ветер стих, Робежниек услыхал голос Майги:

– Вы поступили весьма опрометчиво.

У старика неожиданно упал голос.

– Вам легко говорить… А я… сколько раз, бывало, сдерживал себя, чтобы своими руками не удушить. Жаль, что еще в тот раз…

– Значит, вы утверждаете, что драгоценности должны быть?

– Еще бы.

– Куда же они могли деться?

– Понятия не имею, мадам.

– Возможно, Волдис…

Робежниек чуть привстал, чтобы распрямить затекшую ногу, и невзначай задел плечом куст шиповника. Мокрая ветка, освободясь, шумно стегнула по стене. Голоса сразу смолкли. Очевидно, в комнате прислушивались.

– Вы приехали одна? – немного погодя недоверчиво спросил старик.

– Я вам уже сказала, – спокойно заверила Майга. – Я заинтересована не меньше вашего в том, чтобы разговор остался между нами.

– Кто же там скребется снаружи?

– Сегодня такая непогода, ветер и дождь.

Робежниек замер, потом неслышно прокрался черездвор и спрятался за толстой сосной. Отсюда ему было видно, как старик высунулся из окна, поглядел вокруг и, очевидно успокоясь, продолжал говорить, сопровождая речь неуклюжими жестами.

Заговорила Майга, лишь когда они выехали на шоссе:

– Необходимо срочно отыскать некоего Волдиса.

Робежниек с благодарностью посмотрел на женщину.

– Потом. Поговорим обо всем позднее. А сейчас вам необходимо успокоиться. Эти два часа потребовали от вас такого напряжения. Я вам бесконечно признателен. Теперь постарайтесь думать о чем‑нибудь другом. Не хотите положить голову ко мне на плечо?

Виктор Соколовский подскочил на постели и сел. Резкий звонок. Так. Палец на кнопку будильника. Виктор потянулся было за брюками, но вовремя спохватился. И снова блаженно откинулся на подушки.

Со школьных лет сохранилась у него привычка в субботу на ночь заводить будильник. Таким образом он дважды испытывал прелесть выходного дня, когда ранним утром по звонку будильника можно было не вставать, а вновь погрузиться в сон.

Однако в то утро ему не спалось. Янина уже встала. Она сидела у туалетного столика и подпиливала ногти. Виктор смотрел на ее голую спину.

Словно почувствовав его взгляд, она медленно повернула голову. Улыбнулась, чуть приоткрыв рот. Сейчас Янина походила на маленькую девочку, и это особенно нравилось Виктору.

– Поднимайся, соня, – подмигнула она Виктору. – Посмотри, какая погода! На море сегодня благодать.

– На море? – задумчиво протянул Соколовский.

– А ты что, разве забыл? Сам же собирался в это воскресенье свозить меня на взморье.

– Верно, собирался, – Соколовский встал и взял гантели. – Да не всегда бывает так, как хочется.