Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики
Чтобы подчеркнуть смехотворность этой суммы приведу популярную тогда блатную песенку:
Получил получку я -
Топай, топай,
Девяносто два рубля -
Кверху попой!
Девяносто - на пропой -
Топай, топай,
Два жене принёс домой -
Кверху попой!
И так далее:
Если учесть, что со времени написания этой песенки до моего оформления, инфляция съела минимум треть суммы, и то, что выражение 'попой' в песенке было представлено более жёстким синонимом, можно понять, что сумма в 98 рублей была смешной. Килограмм мяса в Тбилиси на рынке стоил 10 рублей (в магазинах его просто не было), мужской костюм - 300:500 рублей. Это уже в магазинах, а на заказ - много дороже. Жизнь в Тбилиси была не менее чем вдвое дороже московской. Только разве чачу и местные фрукты-овощи можно было купить дешевле.
Таким образом, наша семья из шести человек с доходом 98 рублей (я) + 98 рублей (Лиля)+ 105 рублей (мама) + 36 рублей (пенсия бабушки), была обречена на голод. Мы спасались, продавая то, что осталось после войны и голода 45-47-х годов. Ковры, гобелены, паласы, ценные книги, уцелевший антиквариат - вот наши кормильцы. Помню, маме удалось продать фарфоровый барельеф Рихарда Вагнера, изготовленный ещё при жизни композитора за 150 рублей, и мы были просто счастливы. Потом, консультируясь у специалиста, я узнал, что стоимость этой вещи была на порядок большей.
Возвращаясь из института домой, и, проходя через казармы, я встретил дядю Веню, моющего под краном свои резиновые сапоги после очередного похода в туалет. Мы поздоровались. Дядя Веня долго кашлял, пытаясь, видимо, 'выкашлять' осколок, засевший у него в лёгких ещё в Сталинграде. Но это у него опять не получилось.
Мне не оставалось ничего другого, как рассказать ему, что я сегодня оформился на работу в НИИММПМ, и буду его соседом.
- А сколько положили? - пытливо поинтересовался старый еврей.
- 98 рублей! - уныло ответил я, но есть перспективы, - неуверенно добавил при этом.
Дядя Веня некоторое время постоял в задумчивости, покашлял ещё, а потом жёстко сказал: - ты стоишь ровно столько, сколько тебе платят! И сколько мне ни пытались внушить обратное, весь опыт жизни убедил меня в правоте моих слов!
Через несколько лет внезапно умрёт, сравнительно молодая ещё Мария Тихоновна, а старик Вениамин переедет в Израиль. Там он овладеет новой профессией - плетением корзин и станет зарабатывать столько, сколько ему не снилось в бытность майором. Наконец-то израненный героический старец, прошедший с победой от Сталинграда до Берлина, стал стоить теперь столько, сколько заслужил:
Как Дмитрий Иванович поссорился с Николаем Григорьевичем
Я защитил диссертацию 26 ноября 1965 года и успел до Нового Года отправить документы в ВАК для утверждения. ВАК или Высшая Аттестационная Комиссия была настоящей Тайной Канцелярией, а скорее Инквизицией для учёного люда. В нормальных странах учёные степени и звания присуждаются и присваиваются, соответственно, Советами университетов или иных научных центров. У нас же в СССР, а теперь и в России, на это должна дать 'добро' ВАК. Если ВАК 'заваливала' несколько диссертаций, защищённых в каком-нибудь Совете, то эта грозная ВАК разгоняла и Совет, как некогда большевики Учредительное Собрание.
В чём же дело, почему наши учёные, в отличие от зарубежных, терпели над собой такой изуверский контроль? А потому, что зарубежные учёные, в основном, ничего от государства за свои учёные степени и звания не получали. Захотел назваться профессором, ну и называйся, если не боишься, что тебя засмеют коллеги. А у нас, в СССР, и в так называемых странах 'народной демократии', государство за учёные степени и звания очень даже доплачивало, поэтому и контроль за этим был драконовским.
ВАК, состоявшая, в основном, из 'выслужившихся' учёных и чиновников, под зорким надзором Партии, решала - кому быть доктором или кандидатом наук, или доцентом с профессором, а кому - не быть. Ну, разумеется, учитывались все полученные характеристики, заявления и анонимки (или, как говаривал мой 'сожитель' по общежитию - Рябоконь Дмитрий Лукьянович - 'онанимки'). Так что у нас, да и в странах 'народной демократии', учёный особенно не разгуляется!
Пару слов о странах 'народной демократии', может кто-нибудь даже и не помнит о таких. Я не буду говорить о том, что эти страны были созданы гением всех времён и народов, как буфер вокруг СССР. Не буду упоминать и о том, как мы наводили там порядок, если страны эти начинали чувствовать себя излишне независимыми, например, Польша, Венгрия или Чехословакия. Но скажу только, как можно было даже по названию страны определить, где больше демократии, а где меньше.
Разумеется, все страны были 'республиками', что в переводе с латыни, попросту означает 'власть народа'. Некоторые из них были и 'демократическими', что по-гречески, тоже означает 'власть народа'. Ну, а очень уж одиозные страны назывались и республиками, и демократическими, а к тому же и народными. Тройная тавтология!
Эти страны были самыми страшными - Корейская народно-демократическая республика, например. Там - не пикнешь! В Германской демократической республике, например, хоть и пикнешь, но о том пожалеешь! А в просто Народной республике Болгарии, например, пикай, сколько хочешь, но уж если очень надоешь - тогда только арестуют. А в стране, называемой 'Королевство Швеция', где республикой и не пахнет, тем более народной или демократической, хочешь - пикай, хочешь - ори лозунги, а хочешь - молчи в тряпочку! Никто тебя не тронет, только людям не вреди, пожалуйста!
Да, есть что вспомнить! 'Блажен, кто мир сей посетил, в его минуты роковые!' - как сказал тоже гений всех времён, но преимущественно, одного - русского народа.
Так вот, мне повезло и по кандидатской и по докторской диссертациям попасть под 'каток' ВАК, причём совершенно не по своей собственной вине или глупости. Хорошо, только, что этот 'каток' не успел переехать меня полностью, как того Рабиновича из анекдота, тело которого потом подсунули в квартиру его жены в щёлку под дверью. О докторской разговор ещё впереди, а по кандидатской у меня не было никаких страхов перед ВАК. Публикаций много, эксперимент - мощнейший, теорией - до сих пор пользуются, голосовали на Совете - единогласно! Так в чём же дело, какого рожна ещё этой ВАК было нужно?
А всё дело оказалось в том, что мой научный руководитель Дмитрий Иванович Фёдоров поссорился с уважаемым экспертом ВАК, ведущим учёным по нашей специальности - профессором Николаем Григорьевичем Домбровским.
Мой руководитель был фигурой неординарной - знаменитый спортсмен, учёный, изобретатель. А профессор Домбровский и вовсе эпатировал весь наш 'отраслевой' научный мир. Скандалист, страстный любитель женского пола, спортсмен-экстремал и многое, многое другое.
Домбровский, несмотря на солидный возраст и очки с толстенными стёклами, был страстным мотоциклистом, как сейчас сказали бы - 'байкером'. Несколько раз он попадал в страшнейшие аварии, после которых его 'собирали по частям'. Но он снова выписывал новый гоночный мотоцикл из Чехословакии, и снова лавировал на нём между автомобилями на улицах Москвы.
А что можно сказать о его прыжках с мотоциклом в море? Профессор выбирал где-нибудь в Крыму высокий утёс над морем, разгонялся по нему на мотоцикле и, описывая баллистическую кривую, падал в море. Мотоцикл тонул, а профессор, обычно, выплывал. Потом мотоцикл вытаскивали со дна морского водолазы, перебирали и отлаживали его специалисты, и профессор снова совершал свой смертельный прыжок.
Вот таким был профессор Николай Домбровский, когда он руководил научной работой своего аспиранта - Дмитрия Фёдорова. А Фёдоров тогда изобрёл свой знаменитый полукруглый экскаваторный ковш и собирался делать на этом материале диссертацию. Проведя множество экспериментов, он отдал этот ценнейший материал своему научному руководителю на проверку и одобрение, а тот возьми, да и опубликуй этот материал под своим именем. Я читал эту огромную статью Домбровского, даже не зная ещё самого Фёдорова.
После этого защита Фёдоровым этого материала стала невозможной, и он несколько лет потратил на написание совершенно новой диссертации по кулачковым каткам. От огорчения знаменитый спортсмен даже получил язву желудка.
Диссертация была защищена, но с тех пор Фёдоров и Домбровский стали врагами. Ещё бы - бросить такую подлянку своему аспиранту, причём, наплевав на общественное мнение - ведь все вокруг всё знали.
А я был первым аспирантом, защитившим диссертацию под руководством Фёдорова. Естественно, что её нашёл и взял к себе на рецензию эксперт - 'чёрный оппонент' ВАК Домбровский.
А через некоторое время я получаю в Тбилиси вызов на экспертную комиссию ВАК по моей диссертации. Руководство НИИММПМ отпустило меня в командировку, но вместе с Гераклом Маникашвили. Ожидал я поездки с двойственным чувством - с одной стороны знал, что скоро увижу Таню, а с другой - понимал, что просто так в ВАК не вызывают.