Коллектив авторов - Противостояние лучших (сборник)

– Верно, – согласилась Амелия. – И это провернул человек, умеющий работать по металлу и знающий оружие. Он сделал все мастерски, качество допусков высокое.

– Что ж, теперь у нас есть доказательства: Лили подставили. Но мы по-прежнему не знаем кто, – сказал Купер.

Все довольно долго молчали.

– Возможно, все-таки знаем, – наконец снова заговорил Лукас. – Амелия, ты знакома с кем-нибудь из отдела, где хранятся улики?

– Знаю ли я там кого-нибудь? – рассмеялась женщина. – Да это мой второй дом!

Стэн Марковитц стоял на подиуме рядом с комиссаром полиции, каким-то чиновником из офиса мэра и двумя офицерами из отдела по связям с общественностью. Все они собрались в зале для пресс-конференций департамента полиции Нью-Йорка.

Микрофоны, камеры и сотовые телефоны, работающие в режиме съемки, ощетинились, точно дула пулеметов, и были направлены на официальных лиц, но складывалось впечатление, что их главной целью являлся Марковитц: именно он чаще всего оказывался в перекрестье прицелов.

– Не думаю, что у босса сегодня выдался хороший день, – сказал Линкольн Амелии.

Они сидели рядом и смотрели большой телевизор, установленный в углу гостиной.

Лукас в это время находился в другом месте и готовился.

– Выглядит он не очень. А как иначе? – задумчиво сказала Сакс. – Пресс-конференцию смотрит полгорода!

– Полстраны, – уточнил ее друг. – В последнее время в новостях не было ни одного настоящего серийного убийцы. Все акулы пера стараются откусить хотя бы кусочек.

Казалось, на конференцию собрались представители всех средств массовой информации, за исключением телевизионного канала, который в это время показывал заседание Конгресса США, и «Телемундо»[36].

– Леди и джентльмены, – начал Марковитц довольно спокойно, однако его тон не оставлял сомнений в том, что он считает своих слушателей настоящими акулами.

В следующее мгновение его захлестнул поток вопросов, которые начали выкрикивать репортеры:

– С какой целью преступник пытал своих жертв? Имел ли значение тот факт, что они принадлежали к меньшинствам? Существуют ли связь между этим делом и делом Беккера, которым занимается Лукас Дэвенпорт? Вы можете рассказать нам о сексуальной жизни Верлена?

Настоящее безумство.

Стэн явно оказался в подобной ситуации не в первый раз и поэтому начал говорить очень тихо – старый трюк. Журналисты внезапно осознали, что ничего не услышат, если будут одновременно что-то орать, и замолчали.

Марковитц сделал небольшую паузу и продолжил:

– Как вам, вероятно, известно, тщательное изучение улик и поведенческого профиля привело следователей к уверенности, что живущий на Манхэттене Джеймс Роберт Верлен является преступником, который в последнее время убивал женщин. У нас сложилось впечатление, что мистер Верлен покончил с собой, узнав о расследовании. Ряд улик подтвердил это предположение.

– Как я рад, что в Академии до сих пор учат использовать десять слов там, где достаточно одного, – пробормотал Линкольн.

Амелия рассмеялась и поцеловала его в шею.

– Вероятно, вы также слышали, что детектив полицейского департамента Нью-Йорка застрелил мистера Верлена и попытался скрыть убийство, представив его как самоубийство, – рассказывал тем временем Стэн. – Дальнейшее расследование показало, что детектив Лили Ротенберг не причастна к смерти мистера Верлена. Кто-то другой – один человек или несколько – сознательно подтасовал улики, чтобы детектива обвинили в убийстве. Сейчас она полностью оправдана. В данный момент стало очевидно, что мистер Верлен не убивал женщин. Детектив Ротенберг снова возглавляет группу, проводящую расследование. Мы полагаем, что подозреваемый вскоре будет арестован. На данный момент комментариев больше нет.

– Следует ли из ваших слов, что Верлен также убит подозреваемым?

На экране возник логотип еще одного канала: к трансляции присоединился «Телемундо».

– Вы не могли бы нам рассказать, над какими версиями сейчас работает детектив Ротенберг?.. Вы можете заверить жителей Нью-Йорка, что больше никому не угрожает опасность?

Марковитц изучающе посмотрел на акул пера, и Линкольн подумал, что сейчас он скажет: «Какими же идиотами нужно быть, чтобы не понять простых слов: «На данный момент комментариев больше нет».

Однако полицейский лишь заявил:

– Благодарю вас.

Затем он повернулся и покинул подиум.

Амелия позвонила на несколько телестудий, изображая рассерженного полицейского, и сказала журналистам, что Лили находится в доме Линкольна.

– Она виновна, это она совершила убийство, вам следует до нее добраться! – крикнула она напоследок.

Не прошло и часа, как на тротуаре перед домом Райма собралось шесть съемочных групп и с полсотни зевак. Один из них не выдержал, подошел к двери и постучал, Сакс приоткрыла дверь и спросила, чего они хотят.

Они хотели Лили.

После некоторой торговли Ротенберг вышла на крыльцо и сказала, что готова сделать заявление, но, кроме него, ничего говорить не будет.

– У меня есть вполне определенные идеи о том, как все могло произойти, – начала она.

– Вы виновны? – выкрикнул кто-то.

– Конечно, нет, – отозвалась Лили. – Я ни в чем не виновна, если не считать того, что старалась выследить серийного убийцу, пытавшего своих жертв. Однако сейчас возможностей осталось совсем немного – возможностей, при которых соблюдается логика. Я рассмотрю их последовательно, и, когда закончу, мы поймаем безумца. В течение одного или двух дней. Я в этом совершенно уверена.

Пресс-конференция продолжалась еще две или три минуты, а потом Ротенберг заявила, что больше ничего не скажет, и ушла в дом. Репортеры разошлись, за исключением одного радиожурналиста. Ушли по своим делам и зеваки.

Через час Лукас выглянул наружу.

– Если вы ждете Лили, то она ушла полчаса назад через заднюю дверь, – сказал он радийщику.

В тот же вечер, в десять часов, Дэвенпорт и Ротенберг направились в сторону Тридцатых улиц, к западу от Девятой авеню. За ними следовали две полицейские машины: в каждой сидели по два полицейских, среди которых была и Амелия.

Лили поговорила по сотовому телефону.

– Он уже в пути, – сказала она Лукасу. – Выйдет на Пенсильванском вокзале и дальше пойдет пешком, если только не направляется в другое место.

– Что-то мне неспокойно, – ответил ее спутник. – Он безумец. Если он нападет на тебя, то может просто…

– Он работает в больнице и вряд ли носит с собой пистолет. А ножом он мой бронежилет не пробьет.

– Ну, от клинка нет защиты, – возразил Лукас. – Нам не следует спешить.

– Я не согласна, – покачала головой Лили. – Сейчас он встревожен и внимательно отслеживает все вокруг. Если у него будет время спокойно обдумать ситуацию, он может начать заметать следы. И если он хорошенько поразмыслит, то поймет, что я не подойду к нему одна. Нам нельзя позволять ему думать.

Квартира Энди Питта находилась в темном доме из бурого песчаника, пережившем пару обновлений, где могло поместиться никак не меньше пятидесяти «яппи». Полицейские сидели в машинах в квартале от дома, и несколько человек на тротуарах постарались оказаться подальше от них, когда поняли, что в припаркованных автомобилях находятся люди. Мимо прошла парочка, а потом веселый парнишка с белой собакой…

Лили получила сообщение по полицейской рации:

– Он идет сюда.

– У тебя надежная прослушка, – сказал Лукас.

Поверх бронежилета у Лили шел провод, из-за чего она выглядела немного толстой. Но лучше так, чем оставаться беззащитной!

Им позвонила Амелия, которая пряталась в компании с тремя другими полицейскими на противоположной стороне улицы, спустившись по ступенькам к двери подвала.

– Мы рядом, – сообщила она.

Спустя минуту Ротенберг услышала:

– Он идет по Девятой. У него в руках сумка с покупками.

Еще через две минуты – следующее сообщение:

– Он в двух кварталах.

– Вперед, – сказала Лили.

Она подошла к крыльцу, ведущему к входу в квартиру. Дверь была заперта, но отмычка позволила открыть ее очень быстро, и Лукас оказался в прихожей. Внутри горела слабая одинокая лампочка, и он поднял руку и вывернул ее. Делать это пришлось в несколько приемов – она была горячей. Когда лампочка погасла, Дэвенпорт вытащил пистолет, снял его с предохранителя и прислонился к стене. Лили смотрела на него через стекло, находясь на расстоянии в пять дюймов, и он слышал ее рацию.

– Он свернет за угол через десять секунд. Девять. Восемь… – начала отсчет Сакс.

Лили распахнула дверь, выключила рацию и протянула ее Лукасу. Теперь они вместе считали про себя. Семь. Шесть. Пять. Четыре…

Энди повернул за угол. Дэвенпорт смотрел мимо головы своей коллеги.