Александр Карпенко - Грань креста (дилогия)
Люси приспособилась замечательно. Папка кладётся на капот. Карточка вызова — на папку. Мышка — на карточку вызова. Она берёт в одну лапку авторучку, которая по сравнению с её миниатюрной фигуркой выглядит огромной, словно копьё. Твёрдо стоя на трёх других лапках и упираясь хвостиком, бочком-бочком быстро перемещается вдоль строчки, закончив, перебегает к следующей. Почерк красив и довольно разборчив. У меня получается хуже.
Во-вторых, меня восхищает её стиль. Чтобы грамотно оформить карту вызова, требуется немалое умение. Каждый читающий её и мало-мальски смыслящий в медицине человек должен из этих каракулей непреложно вывести тот диагноз, который вы и выставляете, и непременно понять, что только проведённое вами лечение правильно и единственно возможно в данном конкретном случае. И не имеет никакого значения то, что больному были введены совершенно другие препараты, а нужно было и вовсе не то, что сделано, и не то, что написано, а нечто третье. Я надеюсь, вы не настолько глупы, чтобы оставить у него дома пустые ампулы?
Да он, может, и болезнью-то страдает другой? Не исключено. Но это не важно. Важно — правильно отписать. Пишешь — помни: следующим читателем, вполне вероятно, станет прокурор.
У Люси в этом плане всё получается просто великолепно, придраться не к чему Ну а уж для тех особо докучливых, которые смогут и объяснений потребовать, остаются крошечные, незаметные постороннему глазу лазеечки. Ходы, так сказать, к отступлению. Ноу-хау я выдавать, конечно, не стану. Маленький пример наиболее распространённой уловки, которой пользуются почти все (я в том числе), всё же приведу. В медицинской документации не должно присутствовать слово «нет»: «Переломов нет», «Отёков нет», «Хрипов в лёгких нет». Подобные заявления не стоит делать. А вдруг всё же есть? А ты не увидел. Или возникнет через десять секунд после твоего ухода.
Значительно лучше применять более осторожные формулировки: «Не выявлено», «Не определено», «Не обнаружено». Особое значение придавать следует точности высказываний тогда, когда ты и не подумал поглядеть на то, о чём пишешь. Нашим дурацким бригадам всё же проще. Всегда можно сослаться на невозможность проведения общего осмотра из-за психического состояния больного. Желающие могут сходить и проверить. Бога ради!
При работе на линии более распространены крупно написанные и жирно подчёркнутые надписи: «Осмотр производится в условиях недостаточной освещённости», «Доступ к больному затруднён» и т. п. Как упрекнуть доктора, что он не смог пощупать живот, стоя на голове?
Пример грубой отписки: «От осмотра отказался». Так лучше не писать. Даже если это правда. Утром, протрезвев, всё равно во всех бедах клиент будет винить врача. А вот более профессиональный подход: «Родственники больного оскорбляют бригаду, бестактно вмешиваются в проведение осмотра и лечения».
Одним словом, писать карты — искусство. И Люси им владеет вполне.
Раз уж разговор зашёл о картах вызова, не могу удержаться от рассказа о многозначности нашего слова. Там, дома. Прихожу с утра на службу, наблюдаю такую картину. Отработавшая свою смену психбригада в полном составе восседает за чайным столом. Помимо чашек, там стоит ёмкий пузырёк с зелёнкой. Доктор заполняет карту вызова, диктуя сам себе: «Ведёт себя вызывающе… Оскорбляет… Обильная нецензурная брань…» Водитель и фельдшер (за большую доброту души и неизбывную любовь к больным носящий кличку Пиночет) согласно кивают.
«Проведена психотерапевтическая работа», — завершает написание карты старшой. Члены бригады гнусно и долго ржут и возвращаются к прерванному занятию — смазыванию зелёнкой ссадин на кулаках.
Удивительно, как быстро я привык к своей необычной начальнице. Временами ловлю себя на том, что думаю о ней и воспринимаю её просто как женщину. Даже когда она сидит непосредственно перед моими глазами на приборной доске. Сомнения, которые я испытывал в её профессиональной пригодности, за эти несколько дней развеялись совершенно. Трудно не проникнуться уважением к существу, помещающемуся на ладошке, способному спокойно беседовать с разъярённым чудовищем, превосходящим размером и силой в сотню раз, если не больше. Вы, вот лично вы, станете общаться со взбесившимся слоном?
Э-э, похоже, приехали. Снова город. Основную часть работы поставляет город. Что, в общем-то, и неудивительно: и плотность населения здесь выше, и жизнь более нервная, беспокойная. На селе дурачка накормят, пожалеют. Он уже примелькался, стал привычной деталью пейзажа. Даже и не смеются особенно над убогим. Живёт себе, никому не мешает.
Не то в городе. Тесно, скученно. Соседи и родственники быстро устают от вполне даже безобидных выходок несчастного умалишённого. И того хуже — место занимает? Занимает. Кусок ему положи? Положи. А если он бабу приведёт? Ну как такое потерпеть! И начинаются жалобы: «Он же сумасшедший! А вдруг он чего сделает? А если он газ не выключит? У нас дети, мы за них боимся!» и т. д.
Несчастные создания наши больные. Бесправные. Каждая вша над ними может изгаляться. Скажи соседу слово недостаточно вежливо — в дурдом! Вынеси мусорное ведро в неурочное время — вызвать к нему психбригаду! И вызывают. И командуют с порога: «Его нужно немедленно изолировать! Отвезите его в психушку!» Вас бы туда на денёк! И — бегут следом, до самой машины, возмущённо голося: «Как вы можете его оставлять! Мы будем жаловаться! Если что-нибудь случится, виноваты будете вы!»
Будем, будем. Жалуйтесь. Чем громче кричат, тем меньше, скорее всего, было причин для вызова.
Милые, он же не бегает за вами с топором! Оставьте вы его в покое. Поймите, он тоже человек.
Так. Кипит возмущением толпа соседей перед подъездом. Что там?
— Она орёт, из окон по детям пустыми бутылками кидается!
Действительно, осколками разбитых бутылок усеян весь двор. Вот, сопровождаемая залпом брани, летит ещё одна.
— Что, пьяная? Так это не к нам. Полицию вызывайте.
— Да вызывали, не берут. Говорят, проверили, она сумасшедшая. В дурдоме лежала раз пять. А это, мол, не по их части.
— Ладно, разберёмся.
Дверь, естественно, заперта. Хорошая дверь, прочная. Похоже, ещё и изнутри чем-то подпёрта. Ломать? Лень. Стоп. Это первый этаж. Окно. А, так тут ещё и лоджия есть. Ну, вообще сказочно. Пошли. Прыг. Подтянулись. Люси, ты куда? Люси, не падай из кармана! Молодец, Люси. Хвостиком зацепилась. Влезешь? Тогда я продолжаю. Локтем — в стекло. Задвижку — аккуратненько, не порезаться. Двери открываются внутрь? Тогда — пинком. Хотя бы с одной стороны безопасно будет. Сам — в ту же сторону. Слева что? Ах ты бес!