Коллектив авторов - Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность

Подобные ожидания, казалось бы, подкреплял роспуск Коминтерна в 1943 г. Независимо от общей – позитивной или негативной – оценки этого решения, причину его практически единогласно видели в стремлении СССР сделать шаг навстречу союзникам: «Это очень тонкое, продуманное и дипломатическое решение, которое безусловно способствует укреплению связи между СССР и союзниками… Нам начинают диктовать и вообще сейчас мы во многом зависим от союзников… Роспуском Коминтерна мировую революцию похоронили навечно… Компартии на западе влачили жалкое существование, а теперь и эта система рухнула под нажимом Америки и Англии». И вполне логичным казался следующий вывод: «Коминтерн как неугодная нашим союзникам организация уже распущена и роспуск этот совпал с пребыванием у нас серьезных представителей от союзников. Надо полагать, что это сделано по их предложению, теперь надо ждать дальнейших изменений в государственном строе в СССР»[345]. Приведенные здесь высказывания зафиксированы в Ленинграде, но сохранились справки об отношении к роспуску Коминтерна в Москве, Ульяновской и Свердловской областях, которые дают практически идентичную (хотя и менее подробную) картину[346].

Роспуск Коминтерна многих приводил к далеко идущим выводам. Так, на Краснохолмском комбинате в Москве работницы рассуждали, что данное решение «является уступкой Англии и Америке – вначале делали уступку религии, сейчас распустили Коминтерн, теперь проходит конференция в Америке по продовольствию, следующий вопрос встанет о колхозах»[347]. А в Удмуртии даже высказывалось предположение, что роспуск Коминтерна приведет и к роспуску коммунистической партии в СССР[348].

Были, впрочем, и не столь радикальные, но не менее интересные комментарии. Так, Д. В. Фибих в мае 1943 г. записал в дневнике: «Роспуск Коминтерна – устранение последней преграды, мешающей от крытию второго фронта. Черчилль и Рузвельт могут теперь спать спокойно»[349].

Партийными органами наличие подобных настроений рассматривалось как результат плохой пропагандистской работы; в частности, в одной из справок на эту тему, составленной в Свердловске в мае 1943 г., именно в разделе о недостатках подчеркивалось, что инженерно-технические сотрудники оборонного завода «не могли дать вразумительных ответов на вопросы. Так например: причины роспуска Коминтерна объясняют давлением со стороны союзников на Советский Союз»[350].

Иногда в массовом сознании на союзников возлагались совсем уже невероятные надежды. На освобожденных территориях лекторам ЦК ВКП (б) задавали вопрос: «Будут ли после войны английские лавки?»[351] В Ленинграде еще летом 1941 г. появились слухи о том, что по требованию союзников город будет объявлен «открытым» и с «вольной торговлей»[352]. В 1942 г., в самый тяжелый блокадный период, эти ожидания конкретизировались: «скоро будет изобилие продуктов и разных товаров, так как город сдают в аренду англичанам и американцам»[353]. Одновременно среди офицерского состава Ленинградского фронта «распространялись слухи о том, что в Москве ведутся переговоры между СССР, США, Англией и Германией об объявлении Ленинграда открытым городом и превращении его в международный порт»[354].

Впрочем, о судьбе Ленинграда в других частях страны высказывались в связи с союзниками еще более неожиданные предположения. Так, в Удмуртии лектору был задан вопрос: «Правда ли, что Рузвельт предъявил т. Сталину, чтобы отдали Ленинград немцам, тогда будем помогать»[355].

Конечно, не только Ленинград фигурировал в качестве своеобразной разменной монеты в отношениях с союзниками. Жители освобожденных территорий в декабре 1943 г. интересовались, действительно ли Баку и Грозный сданы в аренду англичанам на 99 лет?[356] В июне 1944 г. подобные слухи были зафиксированы в Архангельске, где трудящихся волновал среди прочего такой вопрос: «Правда ли, что благоустраивают города Архангельск и Молотовск (ныне Северодвинск. – А. Г.) в связи с передачей их в аренду Англии», а в мае 1945 г. – в Литве: «“весь Вильнюс” говорил о том, что Америка забирает весь прибалтийский край сроком на пять лет в счет долгов Советского Союза Америке за оказанную помощь в период войны»[357]. Характерен такой пример: отнюдь не «буржуазный интеллигент», а литовский коммунист, бывший подпольщик, участник войны в Испании, после войны занимавший пост заместителя министра здравоохранения Литовской ССР, В. Г. Мицельмахерис в 1943 г., будучи в эвакуации, предсказывал: «В будущем вся Европа, в том числе Польша и Прибалтика будут находится под английским влиянием и поэтому английский язык следует изучать как родной язык»[358].

Однако по мере продвижения советских войск на Запад все чаще и увереннее звучали голоса тех, кто рассчитывал на рост советского влияния после войны. Это проявилось и в недовольстве «слишком мягкими» условиями перемирия с Румынией[359] (хотя встречались другие мнения), и постоянно возникавшими вопросами, например: советские войска освободили Румынию, а «кому отойдет освобожденная земля?.. Какая будет власть в Румынии после изгнания оттуда немцев?.. будет ли Румыния наша после войны?.. Будут ли нам платить поляки, если наша армия освободит их территорию?.. Будет ли Польша существовать после войны, или сделают там Советскую власть?.. Какой будет установлен строй в Чехословакии?»[360] И уже по поводу Крымской конференции было зафиксировано такое высказывание: «Польшу освобождали мы и значит наше влияние в Польше будет главным»[361].

Но по-прежнему без ответа оставался вопрос, который встречается во многих сводках и дневниках и был удачно сформулирован Г. А. Князевым в декабре 1943 г.: «Что сулит будущее? Как соединить наши стремления к социальному переустройству мира через социалистическую революцию и американскую и английскую буржуазную капиталистическую цивилизацию? Как соединить коммунизм и капитализм?»[362]

Интересно сравнить ситуацию в российском (советском) обществе в период Первой и Второй мировых войн[363]. И в 1914–1918, и в 1941–1944 гг. сам факт создания и сравнительно успешного функционирования коалиции с западными демократиями позитивно расценивался обществом не только с точки зрения более успешного ведения войны, но и как предпосылка дальнейшей демократизации внутренней жизни в Российской империи или СССР и одновременно – как подтверждение высокого международного статуса страны.

Сопоставляя Первую мировую войну столетней давности со Второй, 70-летие окончания которой отмечается в 2015 г., невольно приходишь к выводу, что в истории человечества именно Вторая явилась подлинно мировой. Участниками Первой мировой войны выступили преимущественно европейские государства, на территории которых шли основные боевые действия. Германии объявила войну и Япония, которая атаковала Шаньдун – китайскую территорию, взятую Германией в аренду. Китай также вступил в войну, однако свои войска в Европу не посылал; мало того, он сам явился объектом японской экспансии. На завершающем этапе войны в нее вступили и США. В первое время участие американцев ограничивалось военными поставками союзникам по Антанте и лишь за несколько месяцев до окончания войны их войска высадились в Европе. Хотя в мировой вооруженный конфликт оказались втянуты и страны Африки, боевые действия на этом континенте велись за колониальные владения и в целом имели ограниченный масштаб. Британские Австралия, Канада, Индия, Новая Зеландия и Южная Африка воевали, как колонии Великобритании.

Таким образом, ключевыми участниками Первой мировой войны выступили государства Европы. Россию выйти из войны заставила Октябрьская революция. Германия капитулировала по причине роста антивоенного движения в своих пределах. Пятилетняя кровавая бойня завершилась в 1919 г. В Китае ее резонно называли «европейской войной».

Совсем иначе выглядит Вторая мировая война. Ее непосредственными участниками стали 60 государств с совокупным населением в 2 млрд чел., что составляло 80 % тогдашней численности всего человечества. Война продолжалась восемь лет и унесла десятки миллионов жизней. Причины войны были сложны, их невозможно свести к однолинейным противоречиям, боевые столкновения происходили почти по всей планете. Однако в истории этой войны можно вычленить два ее источника и два основных театра с двумя различными финалами. Поговорим подробнее о каждом.