Коллектив авторов - «Дни науки» факультета социотехнических систем. Выпуск III

Однако, пожалуй, наиболее важным преимуществом информационного противоборства является то, что в случае поражения люди остаются живы, что демонстрирует также и гуманистическую направленность данного явления.

Таким образом, информационно-психологическая война – вступающее в полную силу явление, которое, при существующих тенденциях развития, может значительно потеснить открытые войны как феномен.

С окончанием Первой мировой войны происходит быстрое нарастание влияния консервативных и правых течений во многих странах Европы, в том числе и в Германии. Собственно деятели течения «консервативной революции» и затем нацисты сумели распространить мифологический взгляд на окружающий мир тогда, когда стало ясно, что рационалистические идеологические установки не работают. Человеку потребовалось найти новые способы для отождествления себя с какой-либо социальной общностью. Новые политические движения, которые использовали мифологическую символику, в первую очередь нацизм, предложили собственный путь выхода из сложившейся ситуации, суть которого как раз-таки заключалась в обеспечении того самого отождествления с определенной общностью и противопоставлением остальным группам.

Важно отметить, что лежащая в основе нацизма политическая мифология не была чем-то поверхностным, она уходила глубоко в коллективное бессознательное, представляя собой определенного рода архетип82. Мифы, покоящиеся на архетипах массового сознания, неспособны возникнуть в одночасье и завладеть умами миллионов людей. Процесс их возникновения и выхода наружу носит долговременный характер и, в том числе, сопряжен с политической культурой германского общества. В предшествующий нацизму период истории сформировалась определенная база, включавшая в себя такие мифы, как: миф нации, антисемитизма и расы83. Эти мифы уже вобрали в себя определенный конфликтогенный характер, поскольку представляли собой национальные страхи и убеждения немцев. В общем, нацизм, как и любая другая тоталитарная система, строился на эксплуатации т.н. мифологического слоя сознания.

Здесь же нас интересует вопрос следующего характера: какие именно мифологемы использовались нацистской политической элитой для создания символического поля «свой-чужой», имевший повышенную степень конфликтности, что впоследствии и нашло свое воплощение в 30-40 е гг. ХХ века как внутри самой Германии, так и вне её?

Собственно, на наш взгляд, необходимо выделить следующие мифологемы, ставшие весьма эффективным инструментом в руках нацистской элиты для мобилизации масс и создания повышенной степени конфликтогенности по отношению к определенным группам.

1. Мифологема хорошего/плохого пространства. Деление на хорошее и плохое пространство – одно из самых архаичных представлений. Германия – хорошее пространство. За ее пределами находится пространство с плохими свойствами. Критерием хорошего пространства является отсутствие в нем врагов. Поэтому предполагалось, что выполняя свою миссию, А. Гитлер расширяет внешние и внутренние рамки хорошего пространства с помощью борьбы с врагами. К примеру, невозможность становления евреев гражданами Германии предусматривалась в программе НСДАП, а это означало лишение их каких-либо прав на территории Третьего рейха и возможность высылки. Защищали от проникновения из плохого пространства военные. Благодаря данному противопоставлению «свое – чужое» они поднимались на мифологический уровень.

2. Мифологема войны. Важное место в любой тоталитарной систематике занимает война. Есть множество примеров внедрения военных представлений в ментальность гражданского человека. Все это вновь совпадает в сильной степени с архаическими представлениями. М. Элиаде считал, что битвы, конфликты, войны носят чаще всего ритуальный характер. Гвидо фон Лист видел в войне способ очищения от зла и перехода в новую эпоху84.

Активно использовалась связь мифологемы войны с мифологемами страха, врага, жертвы. Косвенным доказательством может служить категория престижности. Мифологема войны возвышала профессию военных, которые, впрочем, с древних времен почитались на германской земле.

3. Мифологема врага. Она продуцировала все новую и новую систему врагов – дезертиры, евреи, большевики, марксисты, социал-демократы, паписты, космополиты, шпионы и т.д. Враг всегда присутствовал в сознании, он постоянно акцентировался в идеологических схемах. Если парады и демонстрации символизировали возрождение мифологического времени раз в году, то борьба с врагом давала пульсацию государственной машине ежедневно.

Враг – это Другой. На образе Другого, как отмечает Майкл Биллиг строится политика ненависти85. Наличие Другого подталкивает людей менять свою свободу на безопасность и стабильность, обеспечиваемую тоталитарным режимом.

4.Мифологема страха имела большое влияние в стране. Она создавала чувство неуверенности. Никто не был застрахован от возможного ареста, если в их число попадали даже первые лица. К примеру, «ночь длинных ножей» – расправа Гитлера с Э. Ремом и штурмовиками СА. Подобная ситуация облегчает действия власти, она цементирует общество, позволяет вводить определенные ограничения.

5. Другая мифологема, которая является центральной для периода нацизма – мифологема авторитета. Гнет авторитетов осуществлялся во всех областях жизни. Достигалось все это жестким введением единомыслия. Центральными понятиями стали унификация, однообразие. Тексты не стремились к многообразию, повсюду практика постоянного повторения86.

Таким образом, проанализировав конкретные мифологемы, использовавшиеся нацистской политической элитой для создания повышенной степени конфликтности в немецком обществе, можно сделать следующий вывод. Нацистские мифотворцы и пропагандисты воспользовались и проинтерпретировали наиболее распространенные, лежащие на поверхности, но при этом в наибольшей степени способствующие воздействию на массовое сознание психологические архетипы и мифологемы.

Кроме того, эти архетипы и мифологемы не являются исключительно присущими немецкой политической культуре. Если указанные выше мифы нации, расы и антисемитизма еще можно привязать к конкретным историческим условиям формирования немецкой нации (да и то условно, поскольку такие элементы политической культуры можно найти и в других обществах, пусть и в немного измененном контексте), то технология мифотворчества является, в общем и целом, универсальной.

Подтверждением последнему тезису служит современность. Опора на разнообразные мифологемы захватчика (в образе еврея – у нацистов) и врага явно наблюдается в ирландском националистическом движении, когда образ англичанина воспринимается именно как поработитель и противник. Также и культ жертвенности стал очень распространенным явлением, который характерен и для ирландского, и баскского, и для курдского национализма.

Каждый человек, вступая в ту или иную группу, надеется, что именно здесь будет царить благоприятная для взаимодействия атмосфера. Однако не всегда выходит так, как мы желаем. И в обществе мы сталкиваемся с таким видом конфликта, как внутригрупповой, который с трудом поддается классификации, чем и вызывает интерес у исследователей конфликтов.

Чтобы понять сущность внутригруппового конфликта, необходимо разобраться в следующем:

Во-первых, чтобы взаимодействие носило положительный и функциональный характер, стоит уделить внимание такому явлению, как совместимость людей. Ранее о совместимости говорилось исключительно в медицине, когда пытались сращивать кожные ткани переливать кровь. Подобные факты послужили толчком для изучения биологической и физиологической совместимости людей. В записях из экспедиции по Антарктиде Жерлаша де Гомери описываются сложные условия для выживания команды судна: низкая температура атмосферы, отсутствие еды и одежды87. Вместе с тем начинает появляться и интерес к изучению совместимости индивидов на социально-психологическом уровне. Теперь к отбору экипажа, различных бригад относились более серьезно и выделяли людей по определенным критериям: подражание, внушение, распределение функций, совместимость и срабатываемость членов в процессе взаимодействия.

Влияние конфликта на сплоченность и совместимость группы можно рассмотреть на следующем примере: субъекты Х и У осознанно и целенаправленно создают связи, начинают взаимодействовать, чтобы удовлетворить свою потребность в общении. Х и У имеют свои точки зрения, мнения и мысли, а также определенное поведение: Х= А и В, У= А1, В1. Допустим, что Х выбирает точку зрения А, а У, созвучную с ней А1. В данном случае мы будем говорить о равновесном совместимом состоянии. Но, допустим, Х выбирает А, а У – В. В этот момент будет происходить развитие целостной системы, и она в дальнейшем либо снова возвратится к равновесию, либо перерастет в конфликтное положение, чреватое разрушением связей и системы. Таким образом, можно сделать вывод: чтобы субъект имел целенаправленное, обдуманное поведение, необходимо добиться консолидации его психических процессов; если же происходит размыкание относительно замкнутой системы (к субъекту подключается 2 других субъекта), то консолидация на основе психических состояний наиболее необходима, чтобы получить благоприятное взаимодействие систем88.